Виталий Сырокомский - Загадка патриарха

Подозреваю, что именно Фролов поднял шум. Во всяком случае, через день меня вызвал Лаптев:

- Кто вам разрешил дать доклад Хрущева? - грозно спросил он.

Я привел все свои доводы, но на Лаптева они не подействовали.

Сейчас даже трудно понять всю абсурдность этого конфликта. Напечатал доклад, давно известный всему миру.

- Так, вам уже 60. Пишите заявление об уходе на пенсию.

- За что?

- За то. А если не напишете, то я уволю вас своей властью, и никакой суд не станет рассматривать ваше дело.

- Хорошо, я подумаю.

- И думать нечего. Вопрос решенный, - с сардонической ухмылкой заявил Лаптев.

Я вспылил:

- Дайте лист бумаги.

И тут же написал заявление об уходе.

Вернувшись в свой кабинет и немного остыв, я позвонил помощнику Горбачева Георгию Шахназарову.

- Посоветуй, что делать?

- Извини, но ты просто дурак. Лаптев не имеет никакого права снимать тебя с работы за публикацию хрущевского доклада. Пиши короткое письмо Генеральному, объясни все толком, фельдъегеря я сейчас пришлю. А Лаптеву отнеси второе заявление, откажись от первого...

Я так и сделал. Мол, компетентные товарищи разъяснили мне, что я не совершил ошибки, опубликовав доклад Хрущева (много лет тому назад уже напечатанный на Западе), поэтому прошу считать мое первое заявление недействительным.

Надо было видеть злорадное выражение лица Лаптева:

- Первому заявлению я уже дал ход, а второе сохраню на память...

Примерно через месяц Лаптев ехидно говорит во время обеда:

- Поздравляю, Виталий Александрович. Пришло решение комиссии по персональным пенсиям. Вам установлена персональная пенсия союзного значения.

Я промолчал. Но работать продолжал еще полтора года, потому что Лаптев ушел из "Известий", став председателем Совета Союза Верховного Совета СССР.

"Что вы успели сделать в "Неделе", чем вы гордитесь?" - спросил меня как-то знакомый корреспондент немецкой газеты "Цайт". Прежде всего тем, что в годы моего редакторства у газетных киосков выстраивались длинные очереди за свежим номером "Недели". Тем, что способствовал демократизации страны, печатая острые проблемные материалы. Тем, что на пустом месте сумел создать "Клуб потребителей", превратившийся в могучую разветвленную организацию общесоюзного значения - Общество потребителей.

Когда впервые появилась эта идея, я отправился в ЦК для подстраховки. Принявший меня зав. сектором даже фыркнул от неудовольствия:

- Мы же, слава Богу, не общество потребления, зачем нам такой клуб?

Я долго объяснял свою позицию, ссылался на богатый зарубежный опыт. Был достигнут компромисс: название будет "Союз покупателей". Так что на всякий случай "прикрытие" обеспечил. А вскоре название изменил - "Клуб потребителей".

Теперь нужны были деньги, чтобы несколько человек занимались организационной работой. Выручил ВЦСПС - Всесоюзный центральный совет профсоюзов. Его председатель Степан Алексеевич Шалаев сразу понял, что защита прав потребителей - это и его дело. Нам предоставили комнату, выделили три штатные единицы, и колесо закрутилось, все быстрее набирая обороты. Союзы потребителей появились в Ленинграде и Минске, Тюмени и Волгодонске, в Хабаровске и Чите, на Украине...

Началась подготовка Закона о защите прав потребителей. Наконец сессия Верховного Совета СССР утвердила этот демократичный и гуманный документ. А все началось с "Недели".

А еще могу гордиться тем, что газета выступила первой, забив ряд "гвоздей". Я и сам "тряхнул стариной", опубликовав четыре репортажа с великолепными снимками Виктора Ахломова: "Один день Генштаба", "Один день КГБ СССР", "Один день МВД СССР", "Один день Гохрана". Все это тогда было в новинку. Все четыре репортажа открывали читателям такие тайны, которые до того были недоступны журналистам. Даже Лаптев был вынужден признать - эту серию следует озаглавить "Там, где не ступала нога человека".

...Когда я ушел из "Недели", возглавлявший Советский фонд милосердия и здоровья А.Н. Яковлев попросил меня стать редактором газеты фонда. Но я к тому времени уже устал от постоянной борьбы под ковром. И решил перейти на творческую работу - "вольным стрелком".

Но не писать не могу. Время от времени выступаю на страницах "Вечерней Москвы", "Вечернего клуба", газеты деловых кругов "Век", "Книжного обозрения"...

Думаю, сейчас постепенно наступает время трезвого, объективного и разностороннего осмысления всего происшедшего с нашей страной и нашим народом в ХХ веке, понимания тех процессов минувшего (в том числе и в сфере культуры), что обусловили драматические события столетия. Без этого трудно будет разумно двигаться дальше. Надеюсь, мои заметки явятся скромным вкладом в это важное дело.