Виталий Сырокомский - Загадка патриарха

Да, Яковлев не напрасно волновался, решив опубликовать свою острейшую статью. Расплатился он не так уж сильно - его отправили послом в Канаду, но в тогдашней идеологической ситуации это была серьезная потеря. На заседании Политбюро Брежнев представил дело так, что Яковлев будто бы сам попросился на дипломатическую работу. "Поперед батьки не забегай" - это правило безотказно действовало не только в колхозах. Суслов, член Политбюро, секретарь ЦК, уже твердо ощущал себя вторым человеком в партии.

"Неделя"

И вот И.Д. Лаптев представляет меня коллективу редакции. За четыре с половиной года моей работы в "Неделе" он еще только раз побывал в нашей редакции - желая разделаться со мной. Но подробнее об этом ниже.

Моими предшественниками были Леонид Плющ, Алексей Аджубей, Валентин Архангельский, Юрий Грибов - фигуры разнокалиберные. Единой команды в редакции "Недели" не было, тон задавали "старослужащие": В. Ахломов, В. Хомуськов, А. Коган, Е. Мушкина, Э. Церковер, а молодых, думающих неординарно явно не хватало. Постепенно они появлялись: Игорь Серков, Станислав Сергеев, Алла Перевалова, Елена Дикун... Немало интересных идей принес с собой новый ответственный секретарь Сергеев - он был единственным членом редколлегии, кто осмеливался мне возражать, и нередко бывал прав. А всего новеньких пришло человек пятнадцать, и все они оправдали мои надежды.

Тираж "Недели" подскочил до двух миллионов, и "Союзпечать" предложила редакции допечатывать еще миллион, но не хватало бумаги.

Из богатой событиями истории "Недели" конца 80-х отмечу лишь три.

Наша внештатная сотрудница талантливая Алла Перевалова, еще будучи студенткой МГУ, принесла сенсационную статью о нравах в столичном управлении Министерства внутренних дел. Совершенно бездоказательно были задержаны две женщины за спекуляцию антиквариатом. На допросах с ними обращались очень грубо, даже жестоко. Один из следователей прямо угрожал "задавить их танками". А вся "вина" задержанных заключалась в том, что они покупали обветшавшую антикварную мебель, а после дорогостоящей реставрации продавали вчерашнюю рухлядь за хорошие деньги. В наше время такой бизнес был бы признан вполне законным. Но руководителя столичной милиции больше всего задела критика по адресу следователей: начальник управления генерал Богданов прислал в редакцию гневное опровержение и потребовал немедленно опубликовать. Богданова поддержал секретарь ЦК Лукьянов, который в то время был куратором всех административных органов, и пятно на мундире московской милиции его никак не устраивало.

Он позвонил Лаптеву и высказал все претензии к "Неделе". Срочно было созвано совместное заседание редколлегии и партбюро редакции, на которое и явился Лаптев в сопровождении представителя парткома "Известий". Но у них ничего не вышло, и редколлегия, и партбюро посчитали мои действия правильными. Единственное, чего добился Лаптев, это немедленной публикации опровержения, присланного московской милицией. Да, потрепал он мои нервы основательно, но победы не добился... Зло на меня Лаптев затаил и при первом же удобном случае решил убрать строптивого подчиненного.

А случай выдался такой. Журнал "Известия ЦК КПСС" впервые в стране опубликовал доклад Н.С. Хрущева на ХХ съезде партии. Шел 1989-й, и я считал, что важно ознакомить как можно больше людей с этим историческим документом.

Тираж "Известий ЦК КПСС" был всего-навсего двести (или триста?) тысяч экземпляров, а у "Недели" - два миллиона! И я решил полностью перепечатать доклад. Для перестраховки позвонил зав. Отделом пропаганды ЦК Капто и одному из помощников Медведева, члена Политбюро, секретаря ЦК по идеологии. Оба были не в восторге от моей идеи, но возражать не решились.

На другой день после выхода номера я был на совещании главных редакторов в ЦК. Встретил помощника Горбачева по идеологии академика Ивана Фролова. Когда-то он работал в ЦК помощником Демичева, потом стал главным редактором журнала "Вопросы философии", поехал в Португалию, что-то там сболтнул не то и остался не у дел. У нас с ним были добрые отношения, так мне, во всяком случае, казалось. На этот раз, встретив меня, он был мрачнее тучи:

- Кто тебе разрешил печатать доклад Хрущева? Разве было решение Политбюро?

- А зачем мне решение? Я только перепечатал из официального журнала официальный документ. И к тому же предварительно посоветовался.

- С кем?

Я назвал две фамилии.

- Нашел с кем советоваться! Ты бы еще с каким-нибудь инструктором посоветовался...