Николай Гарин-Михайловский - Несколько лет в деревне

Как только завидели мой экипаж, вся деревня, и старый, и малый, потянулись на барский двор. Весёлые открытые лица смотрели мне прямо в глаза, каждый от сердца, как умел, спешил высказать мне свой привет. Пётр Беляков сказал мне даже что-то вроде речи. Смысл этой речи был тот, что они, крестьяне, очень рады видеть меня, что радуются за меня оправданию подсудимого, что Господь не попустил меня принять грех на душу, взявшись не за своё, а Божье дело – преследование поджигателей.

– Господь спас тебя от греха; всё доброе, что ты нам сделал, осталось при тебе, не пропало. Господь сыскал их, – закончил он, понижая голос, – Фёдор, младший сын Чичкова, помер и перед смертью покаялся, что он, а не брат, спалил амбары. Он и всё дело раскрыл.

Далее Пётр рассказал, что 5 дворов по жребию решили сделать 5 пожаров. Мельница досталась Килину, который нанял за полведра пастуха, сына той старухи, которой мы некогда выстроили русскую печь и избу, подсолнухи достались Овдокимову, который нанял Михеева…

– И Чичков рехнулся, – продолжал Беляков, – и Михеев от опоя умер, и пастух пропал без вести, да и все богатеи не добром кончили – обедняли, последними людьми стали.

Толпа крестьян молча прислушивалась к говорившему и в их ясных, открытых глазах светилось полное одобрение оратору и каждый из них, наверное, сказал бы то же, что сказал Беляков.

Парнишки, бывшие ученики жены, вытянулись за два года, стояли впереди и теми же светлыми глазами толпы смотрели на меня. Эта толпа была один человек…

Я стоял перед этим человеком взволнованный, растроганный, с обидным сознанием, что я не знал и не знаю этого человека…

воротний столб

Степаиловка – ручей, в верховьях которого было расположено кладбище князевцев

Причём вода не сбегает, как она сбегает по гладкой жниве, а тут же, вследствие неровности пашни, задерживается и проходит в землю

Мы начали обсуждать, как распределить работы завтрашнего дня.

В соседнем селе Садках кабака по приговору не было и за водкой ездили в Князево