Трактир этот назывался "Низок" и напоминал собою внутренность корабля: так же вела вниз от солнца и воздуха широкая лестница, так же были накрыты столы в общих обеденных комнатах, а по длинному коридору вправо и влево были отгорожены крошечные кабинеты, похожие на каюты, где с утра до ночи горели лампы.
Одну из общих комнат хозяин отвел для простого народа и понизил в ней все цены, чтобы чернь не лезла к чистой публике, а на стене повесил рукописное объявление:
"Покорнейше просят посетителей по-неприличному вслух не выражаться". Эту комнату, совершенно отдельную от других, он и уступил Благодетелю, потому что она по вечерам обыкновенно пустовала. Ее вымели и убрали, накрыли посредине один длинный стол и освежили воздух; только забыли снять рукопись со стены с "покорнейшей просьбой", которая так и осталась на заседании.
К восьми часам начали собираться гости.
Первым пришел торговец сырыми кожами Матюгов, высокий старик с большим животом, с седой окладистой бородой и красным лицом, говоривший всем про себя, что он не только патриот, но и "столп отечества"; на груди его висели две медали за две коронации: одна - темная на красной ленте, другая - белая на голубой ленте. Однажды в пьяном виде он сломал себе ногу и с тех пор ходит с палкой, прихрамывает и воображает себя пострадавшим героем.
Пришел еще один торговец никому не знакомый, сумрачный и молчаливый; если он и отвечал иногда на вопросы, то говорил больше непонятными междометиями: "делишки - хны; денежки - турлы, обстоятельства - хрю!"
Потом явился меняла, низенький человек с безбородым сморщенным лицом и тонким женским голосом, вообще похожий на старую бабу, надевшую сюртук.
Мясник Красавицын приехал прямо из лавки с работы, не успев переодеться, и хотя молодым лицом своим с розовыми щеками и голубыми глазами напоминал херувима, но вокруг себя разносил запах крови и сала. Он привез себе на подмогу еще молодца из лавки - с короткой бычьей шеей и тупым лбом.
Пришел со спутанными волосами и всклокоченной бородой содержатель бань Друзьев, которому все время хотелось не то заснуть, не то выпить еще водки, не то разбить зеркало.
Приехал подрядчик Осьмухин, которому многие были должны крупные суммы, а сам он был должен другим еще больше; одевался он в поддевку и высокие сапоги, но ездил на дорогих рысаках и резиновых шинах.
Пришел маклер Сучилин, с желтыми обвисшими усами, весь в морщинах, с худыми дрыгающими ногами и с длинным корявым носом, в очках, очень сердитый и никому не верящий без расписок ни под какие слова. У него было огромное знакомство и огромные связи, но он был зол на всех за то, что его никогда не избирали в настоящие маклеры и он всю жизнь был так называемым "биржевым зайцем" и не мог иметь шнуровой книги, а шнуровая книга с печатью - была его заветной мечтой.
Когда вошел Яша, все сидели уже за столом; одни молчали, другие разговаривали о ценах:
- Осетрина как вздорожала!
- К рыбе приступа нет!
- Уважаю я осетрину.
Мало-помалу подходили все новые лица: пришел издатель сонников и страшных предсказаний, пришел похоронный кондитер, пришли лабазники, хозяин двадцати лихачей и хоругвеносцы. Среди них вошли незаметно и четыре сыщика - второго сорта - на случай поддержать настроение. Вскоре комната наполнилась, и Благодетель приступил к делу.
Прежде всего он отрекомендовался:
- Русский патриот, Василий Васильевич Воронов, преданный своему отечеству, престолу, самодержавию и православию. По совету князя Сардинина я пригласил вас сегодня, почтенное собрание, обсудить наши русские дела и принять меры к спасению нашего государства, которому грозит великая опасность от внутренних врагов, более дерзких и опасных, чем враги внешние... Вот господин Щов, только что вернувшийся из Петербурга, лучше меня объяснит вам суть дела. Господин Щов, будьте любезны сказать вступительное слово.
Из-за стола поднялся высокий худощавый человек с маленькими бесстрастными глазами, гладко остриженный, с выбритой бородой и подрезанными усами; лицо это, казалось, было очень удобно гримировать и придавать ему любое выражение.
- Почтенное собрание! - начал он, вынимая из кармана бумажку и все время косясь на нее. - Трудное и ужасное время переживает наше дорогое отечество. Изменники и крамольники, потерявшие честь и совесть, кричат по всей России: "Долой правительство и царя, мы сами хотим управлять народом и царством". Они хозяйничают уже в городах и земствах, выжимают с крестьян земские сборы и мечтают опять восстановить крепостное право.
Читать дальше