Владислав Титов: Всем смертям назло

Больница была заперта. На долгий звонок вышла дежурная сестра, молча открыла дверь и, не взглянув на поздних посетителей, ушла.

Танин спутник остановился в коридоре. Растерянным взглядом осмотрел многочисленные двери и почесал затылок. За какой-то из них лежал человек, попавший в беду. Чем он поможет ему? Там, на улице, когда он увидел одиноко плачущую женщину, было проще. Человек в беде: надо помочь. В пути подбирал ободряющие слова, не подозревая, что все сони поблекнут, станут неубедительными даже для самого себя, стоит только оказаться в этом ярко освещенном коридоре с дурманящим запахом йодоформа.

- Как фамилия вашего мужа? - спросил мужчина, будто ожидая, что эта неизвестная ему фамилия внесет ясность в создавшееся положение.

- Петров.

- Смотрите, какое совпадение! А моя фамилия - Петренко! - Хотел улыбнуться, но только виновато сморщил лицо и откашлялся.

Из операционной вышел врач.

- Кто вас пропустил сюда?

- Мы к Петрову...

- Время для посещения больных с двух часов до пяти. Днем к тому же!

- Товарищ! - Петренко шагнул к врачу. - Нам на пять минут, это очень важно.

- Все в нашей жизни важно, и никто не хочет ждать. - Врач повернулся, чтобы уйти.

Таня узнала Бадьяна.

- Что с ним, доктор? - уцепилась она за халат.

Бадьян остановился.

- Открылось артериальное кровотечение. Кровь остановлена. Для вливания крови не хватило наших запасов нужной группы... В Макеевку пошла машина. Часа через полтора кровь будет. Вот и все. Вы здесь не нужны.

- Как же так, товарищ врач! Доктор! Два часа... это же много! А вдруг человек... - Петренко мял в руках кепку, совал ее в карман, вытаскивал и тряс перед лицом врача. Ища поддержки в какой-то своей еще не высказанной мысли, Петренко посмотрел на Таню и тихо, умоляющим голосом сказал: Товарищ, возьмите у меня кровь, пожалуйста, я совершенно здоров. Вот посмотрите! - Он сбросил с себя пальто, заторопился, нащупывая на рубашке пуговицы. - Вы не имеете права отказать мне! - Голос Петренко дрогнул. - Я не уйду отсюда! Я буду жаловаться! Что вы так смотрите на меня?!

- Вы хоть знаете, какая у вас группа крови? - устало спросил Вано Ильич.

- Какое это имеет значение! Кровь есть кровь!

- Нам нужна первая труппа, резус положительный.

- Вот-вот! У меня точно такая... с резусом...

Через полчаса Бадьян настраивал аппарат для переливания крови и задумчиво улыбался.

- Сережа, ты знаешь, кто стал твоим донором? Известный тебе... - Й поднес ампулу с алой жидкостью к глазам Сергея, надеясь приятно изумить его. На этикетке торопливым почерком было написано; "Петренко Геннадий Федорович. Токарь. Группа крови первая".

Сергей не знал токаря Петренко, так же как токарь Петренко не знал шахтера Петрова. Но врач полагал, что они хорошо знакомы: зачем бы иначе человек врывался в больницу среди ночи и предлагал свою кровь?

Эту ночь Таня провела в больнице. Сидя на стуле около, столика дежурной сестры, силилась задремать, хоть на минуту забыться и не могла. Несколько раз ходила в палату к спящему Сергею, молча смотрела на него и, боясь расплакаться, убегала.

Однажды Тане почудилось, что ее зовут. Бегом направилась в палату. Сергей метался в бреду по постели, хриплым шепотом звал:

- Таня, Танечка... иди ко мне. Не плачь, мама... Мне больно, доктор... я не хочу, не хочу...

Утром Таня взяла полотенце и повесила на спинку кровати, заслоняя лицо Сергея от солнечных лучей.

- Пусть светит, Таня... - услышала она и замерла.

- Ты не спишь, Сережа? - Какое теплое солнце...

- Я не уйду от тебя. Что хочешь делай со мной. Не уйду4 Мне жизнь без тебя не нужна.

- Спасибо... Танечка...

Днем больницу осаждали шахтеры. Упрашивали, грозялись, потрясали всевозможными бумажками перед глазами главврача и уходили ни с чем. Посещать Петрова категорически запрещалось. К знакомым и незнакомым людям выходила Таня. Сбивчиво рассказывала о состоянии здоровья, принимала кульки, записки, протоколы собраний, вся суть которых сводилась к одному; не.падай духом, друг, мужайся, шахтер!

К вечеру приехал весь состав комсомольского бюро шахты. Ребята, хмурые, присмиревшие, гуськом прошли в приемный покой и попросили к себе врача.

К ним вышел Бадьян.

- Почему к Петрову не пускают друзей? - сердито.спросил Мамедов.

- Существует определенный порядок, к тому же больной очень слаб, ответил Вано Ильич.

- Сколько это будет продолжаться? И что сделано для его выздоровления? - выдвинулся вперед Волобуйский.

- Мы все мужчины. Я понимаю ваши чувства. Но... случай исключительный...