Софрон Данилов - Бьётся сердце

Тимир Иванович обернулся и вопросительно посмотрел на жену. Под его взглядом она осела, как оседает на холоде опара в горшке: нет-нет, Тима, я ничего…

Зевнув разок-другой и пошевелив затёкшей спиной, Пестряков обратился к шофёру:

— Какие новости в Арылахе?

— Да никаких, — с охотой отозвался шофёр. — Неделю назад весь наш десятый класс на охоту поехал — в Летяжье… Деревню взбулгачили не знаю как. А за главного у них пастух Лука, хромой-то!

Тимир Иванович откашлялся:

— А… классовод, Аласов?

— И он с ними. А верно ли, Тимир Иванович, что Аласов уезжает?

— П-правда…

— Жаль. Хороший он человек. Недавно Кардашевскому говорит: давайте устроим вечернюю школу в Арылахе. Для недоучек, вроде меня. В колхозе их порядочно наберётся, у кого пять классов, у кого шесть… Чем мы других хуже, со средним образованием? Я бы и в институте потянул…

— Ладно, ладно тебе! Давай гони поживее! — оборвал Пестряков. — Тут езды-то всего ничего, а мы тащимся целый день…

Ушла куда-то по своим делам Саргылана. Тихо в избе. Сидеть бы и сидеть вот так, у тёплой стены, запрокинув голову.

Сидишь, словно ждёшь чего-то, прислушиваясь и вздрагивая от каждого стука во дворе.

Ждала-ждала и дождалась.

Он вошёл, как был, в снегу, не обив валенок, стал перед ней на пороге.

— Майка, пришёл я… — и перевёл дух. — Наверно, скажешь, чурбан я, не так это делается, но не могу по-другому. Слушай, Майка, иди за меня замуж. Я же люблю тебя… Погоди, не говори ничего. Ответь одно только: да или нет. И я убегу.

Будто пол сдвинулся под ней. На глаза навернулись слёзы, она мотнула головой, стряхивая их, но слёзы снова подкатили.

— Да или нет?

— Погоди, Серёжа, как же ты…

— Майка, ни слова больше! Только да или нет.

Слёзы бежали у неё по щекам. Кто-то прошёл под окном, скрипя валенками. За секунду решалась целая жизнь.

— Нет, Серёжа.

— Майка, что ты говоришь, Майка! Ты подумай, что ты сказала! Да? Ведь да?

— Нет.

— Да, Майка, да?

— Нет… нет, нет и нет! — она закричала так, что он отшатнулся. — Уходи.

И когда за ним закрылась дверь, она, держась за стены, подошла к карточке:

— Все слыхал? Так ведь надо? Доволен? Всё теперь! Умер ты — и меня жизни лишил… Чем я виновата перед тобой? За что ты меня так?

Волосы её метались из стороны в сторону:

— О! О!

Билась в истерике женщина — одна в пустой избе.

Осадив разговорчивого шофёра, Пестряков надолго замолчал. Известие о том, что Аласов из райцентра отправился на весёлую охоту — это после всего, что произошло с ним в райкоме! — немало его озадачило. Новый маневр? Или просто рехнулся? Кстати, если весь класс ушёл, значит, и Лира? Отвела братишку к родственникам, а сама на пикник? Своенравная девчонка, с неё ведь станется!

Так что же всё-таки происходит с нашим другом Аласовым? Или секретарь райкома недостаточно категорически заявил ему о переводе?

Ах, Наденька-Надюшка! Живёшь ты спокойно за широкой спиной мужа, даёшь ему всяческие боевые задания, а даже представить себе не можешь, сколько барьеров приходится одолевать, чтобы эти задания выполнить! Чего греха таить — заставила ты меня, Надюшка, поволноваться. От многих лет супружеской жизни, как известно, у жён любовного пыла к мужьям не прибавляется — закон природы. К тому же она в самой поре, а он уже по другую сторону перевала. С появлением Аласова Тимир Иванович и вовсе пал духом — этого ему только не хватало!

Однако ошибся, пронесло грозу. Такой ласковой, страстной, заботливой, как в последние недели, он давненько жену не знал. Вот тебе и «охладела»…

Какой прекрасной может быть наша жизнь, если Аласова сплавим. Ему тут не жить, это ясно, но чует сердце, ещё хлебнём мы с ним неприятностей! Сегодня же по приезде надо позвонить Кириллу Сантаевичу, между делом лишний раз напомнить — чего тянуть, пусть издаёт приказ. Нужно действовать решительно и без промедления!

Впереди показались дымы, устремлённые в небо. Вот и Арылах.

Неожиданно из-за увала, едва не угодив под колёса, бросился машине наперерез какой-то сумасшедший лыжник — в расстёгнутой шубейке, в шапке, нелепо сбитой на ухо.

Аласов!

Разглядеть как следует не успел, но конечно же это Аласов. Проскочил, нырнул с дороги куда-то вниз. Шофёр бормотал сквозь зубы проклятия — перепугался парень страшно, даже нажать на тормоз не успел.

— Видала? — изумлённый Пестряков обернулся к жене. — Ты знаешь, кто это был?