Кристина Риччио - Начать всё сначала

Я засовываю голову в машину, чтобы понять реакцию Бейб. Она решительно смотрит на спинку сиденья перед ней.

– Я не поеду на этом такси, – громко повторяет Чэд.

– Заткнись, Чэд, – отвечаю я, разворачиваясь к нему.

– Вы езжайте. Я остануюсь с ним и найду другое такси. Встретимся на месте, – предлагает Пайлот.

Я сердито выдыхаю, но киваю, соглашаясь. И сажусь рядом с Бейб.

– Ладно, удачи, – говорю я, прежде чем закрыть дверь. Я сердито смотрю на Чэда и захлопываю дверь. – Гар дю Нор, пожалуйста! – говорю я водителю.

Мой взгляд прикован к Пайлоту, когда мы отъезжаем от обочины. Он кивает мне, а потом поворачивается, чтобы что-то сказать Чэду. Я усаживаюсь сзади. Мой пуховик шуршит, касаясь кожаного покрытия. Бейб сидит, надувшись, у окна.

Я глубоко вздыхаю.

– Бейб, между вами произошло что-то еще? Прости за прошлую ночь, но, пожалуйста, не злись на меня. Чэд подкатил ко мне, чтобы разозлить тебя или типа того, но ничего не произошло. Я убежала от него.

Бейб вздыхает.

– Я не злюсь. Прости, что накричала на тебя. Я слишком много выпила. – Она смотрит на пол. – Чэд просто придурок и устраивает сцену. Иногда он ведет себя слишком театрально.

– Это точно.

Бейб фыркает и встречается со мной взглядом. Ее глаза словно стеклянные.

– Прошлой ночью в баре я думала, что все идет очень хорошо. Он психанул – и потом позже, вернувшись в комнату, я хотела объясниться, но он не собирался это делать. Он просто прерывал меня:

– Бейб, мы уже говорили об этом! Мне нравятся невысокие девушки, ты не мой типаж, боже, зачем ты пытаешься все разрушить? Нам весело, а тебе нужно обязательно все испортить. Это так раздражает. – Она изобразила Чэда слишком мерзко, но мне понравилось.

Она продолжает:

– И я типа: я не понимаю, зачем ты просил меня тогда спланировать твой день рождения! И ему хватило наглости сказать: «Я не просил тебя ничего планировать». А я типа: ты, черт возьми, точно уж не просил не делать этого. Вот мы вместе в Париже на твой день рождения! А он: «Не пытайся сделать из этого что-то романтичное». И тогда я сказала ему, что он ведет себя как придурок, а он выбежал из комнаты.

– Что за дебил говорит такое своему другу? Кто вообще так поступает с другим? Он не заслуживает твоего присутствия в его жизни.

– В конце концов, он вернулся и лег спать.

– И извинился?

– Нет, этим утром мы не разговаривали.

– Какого черта? Поэтому у него случился этот припадок и он отказывался садиться в одно такси?

– Я снова попыталась поговорить с ним, пока мы ждали, когда вы, ребята, спуститесь…

– Бейб, есть и другие парни, которым нравится Дисней. Вся эта ситуация такая странная и мелодраматическая. Словно вы были женаты десять лет и он застал тебя в постели с другим мужчиной этим утром.

– Он просто полон страстей.

Я хлопаю ладонью по лбу.

– Ты же больше не будешь за ним бегать, да?

Она молчит мгновение, прежде чем просто пожать плечами.

– Не тебе читать мне нотации. Что происходит между тобой и Пайлотом?

Я плотно закрываю рот. Медленно сглатываю, пытаясь решить, стоит ли делиться моей теорией о расставании. Я молчу.

Она вскидывает брови. Я поворачиваюсь выглянуть в окно.

По дороге назад в Карлстон мы покупаем себе бургеры. Я съедаю свой на кухне с Бейб. Мы обе просматриваем интернет, узнавая новости. Я импортирую все фотографии из Парижа, обрабатываю их и завожу альбом на Facebook. Я провожу немного времени на сайте «Вещи собрал! В путь!», готовясь к предстоящему первому рабочему дню. В какой-то момент заглядывает Аттикус и расспрашивает нас о поездке.

Пока мы все пересказываем, он оживленно тыкает в замороженное мясо и засовывает его в микроволновку. Когда мы заканчиваем, он рассказывает о странном спектакле, на который пошел по учебе, вращающемся вокруг жизни жабы. Он разыгрывает перед нами весь спектакль, и тот оказывается нелепо веселым из-за полного сарказма пересказа Аттикуса.

Когда пересказ спектакля о жабе длился уже тридцать минут, открывается дверь кухни. Заходит Пайлот и без сил плюхается на черный кожаный диван. Я чувствую, как на лице появляется нервная улыбочка. То есть ведь прошлой ночью между нами что-то изменилось.

– И потом вся труппа просто села на землю и квакала, клянусь, в течение пяти минут без какого-либо диалога… – Аттикус, бродящий вокруг стола, резко останавливается и смотрит на Пайлота.

– Привет! Я рассказываю им про спектакль о жабе! – радостно говорит он. У Пайлота вырывается саркастический смешок, и он откидывает голову на диван. – Как прошел твой звонок? – спрашивает Аттикус.