Кристина Риччио - Начать всё сначала

Они начинались с чего-то вроде:

– Привет, как ты, милая?

А я произносила что-то гениальное типа:

– Привет! Не хотите чашку чая?

И они отвечали веселым «Да, пожалуйста!» или «Нет, спасибо!».

Я сделала две чашки чая. Одну для Донны и одну для Джэнет. Я очень нервничала, готовя первую кружку чая. То есть я же американка, а они британцы. По определению у них чайные стандарты выше. Но эта схема в чайном уголке была спасительным кругом. Я никогда не использовала столько сахарных кубиков раньше, и меня они очень веселят. Нужно делать сахарные звезды! И другие формы! Сахарные восьмиугольники!

В четверг все сотрудники приветствовали меня «Привет, Шейн!» или «Доброе утро, Шейн!», когда приходили на работу. Они знают мое имя. Я на один шаг ближе к тому, чтобы узнать, как все здесь работает. Я сделала чайный опрос в одиннадцать, а затем еще один в три, потому что примерно в это время мне начинает становиться сложно держать глаза открытыми за моим маленьком одиноким столиком-островком.

После утреннего чайного обхода Трейси дала мне задание, смутно связанное с компаний. Они заказали пять сотен холщовых сумок-шопперов с надписью «Вещи собрал! В путь!». Мне пришлось их всех просмотреть, отобрать те, где принт сделан правильно и те, на которых он слегка косил или где он «хилый», как говорят британцы. Я узнаю так много новых слов.

В конце третьего дня Донна («Айриш Брекфаст», один кубик сахара, побольше молока) готовилась к отъезду, и весь офис ожил. Они встали, обняли ее и пожелали хорошей поездки в Москву. Она поедет в командировку в поисках идей для «Вещи собрал!». Частью ее работы являются поездки в разные города, остановки в разных местах и изучение различных достопримечательностей.

Сегодня пятница, поэтому утром у меня были занятия, и я написала еще одну грустную открытку родителям, которую добавила в свою коллекцию. И, ох, прошло пять дней с тех пор, как мы с Пайлотом не разговариваем. Кажется, он избегает меня.

Я тусила на кухне каждый вечер после работы в «Вещи собрал!», чтобы поработать над различными письменными проектами (парижским постом для блога, а также попыткой определиться с общим сюжетом для романа о близнецах из приемной семьи в колледже, которые узнают, что один из профессоров – их биологический отец). Когда я захожу на кухню, если Пайлот уже там, ему внезапно нужно уйти. Если я уже там, а он приходит, он просто берет что-то из еды и снова уходит.

Бейб проводит много времени на кровати, просматривая различные версии «Золушки». Вчера я поймала ее за просмотром «Истории вечной любви», а этим утром она смотрела ту, что с Брэнди. Я пыталась заставить ее пересмотреть свое решение насчет сегодняшнего вечера, но она говорит, что все еще не готова к этому. Я готова. Сегодня вечером я перестану думать о Пайлоте.

Я гляжу на себя в зеркало в полный рост один последний раз и расправляю свою черную юбку с высокой талией. К ней я сегодня подобрала простой красный короткий топ и, вдохновленная Бейб, накрасила губы соответствующим оттенком рубинового. На Сойере, стоящем на столе у гигантского окна, на повторе играет новая песня Аврил Лавин «What the hell». Сэйра наносит последние штрихи своего макияжа. На ней свободное, кремового цвета платье, почти доходящее до колен, а также длинные сережки и сапоги с кремовыми каблуками.

– Готова? – спрашивает она своим обычным уверенным тоном. Я уже к нему привыкаю и начинаю уважать ее за него. Я лишь притворяюсь такой же уверенной, как она, но мне кажется, что даже притворяться на таком уровне у меня не получается.

– Ага! – говорю я, вытаскивая испачканный палец изо рта и возвращая крышку на помаду. Я застегиваю сапоги и беру сумочку. Сэйра первой выходит за дверь. Я оборачиваюсь на Бейб. На ней наушники, и она смотрит старый диснеевский мультфильм «Золушка». Я машу ей на прощание, пытаясь перехватить ее взгляд, но она вся погружена в фильм.

Мы едем на метро до центра Лондона. Сэйра ведет меня с Аттикусом по улицам к ярко-красному бару в Сохо. Это место аж пульсирует от музыки и смеха. Мы берем напитки (я заказываю бокал красного вина) и втроем садимся на один из красных модных на вид диванчиков у стены. Сначала мы пытаемся болтать, но тут слишком громко. Аттикус не сдается и пытается перекричать музыку, но, несмотря на его усилия, разговор быстро затихает. В центре комнаты танцпол с достаточным количеством танцующих. Диджей проигрывает топ 40 поп-песен, и через несколько молчаливых минут меня тянет встать и двигаться под ритм. Я стучу ногой о пол под песню Рианны «Who’s that Chick».