Руслан Белов - Бег в золотом тумане

Два дня мы ходили вокруг тушки, а она провялилась на ветру, симпатичная такая стала, в общем, аппетитная почти. Собратья же бедняги вовсе исчезли, как ветром сдуло. К вечеру третьего дня мы переглянулись, потом порубили сурка на мелкие кусочки и зажарили в жиру до красноты. Ничего, вкусно было, хоть и не на хлопковом масле…

Ты уже, наверное, понял, к чему я это рассказываю?

— Понял. Рыбу, пойманную в яме, зажарим до красноты и съедим!

Когда мы шли к биваку, Кивелиди начал разговор, давно терзавший его: — Знаешь, почему я ушел из Управления геологии на стройку, потом на тюльпаны, потом цитрусовыми занялся и прочее?

Хотел сам прорваться, своими руками и головой. Но не вышло!

В такой "грязи извалялся"!

БИЧ я теперь — Больной Индифферентный Человек! И не возражай мне! Были такие моменты, — убил бы свою жену! За понимание и всепрощение!

Меня обманут, обидят — она успокаивает: "Не расстраивайся, мелочи все это!" Сделала из меня Толстовца! За это я озлобился на неё!

И не могу простить!

— Серый! Ты же большой мальчик! И поэтому должен понимать, что прорываются только через "дерьмо''! Надеюсь, в школе учил зоологию? Слушай загадку: "Оно всегда там, где люди"! А здесь "его" нет. Здесь дремучий лес, крутые скалы, тихие омуты! А это, сам понимаешь, ни с чем не сравнимо. Так что дерзай, друг прорывайся! Фортуна сегодня с тобой!

У машины нас ждал дастархан. Лейла приготовила рис с зернами граната и он, белоснежный, зернышко к зернышку, аппетитно дымился на блюде. Рядом стояла чашка с извлеченными со дна казана кусками поджарки. Завершала весь этот изыск тушёнка, с поджаренными на костре кусочками лука и хлеба!

Не мешкая, я соорудил из камней нечто, подобное мангалу. Нагреб туда утлей из костра, сделал из зеленых веток решетку и бросил на неё нашу добычу.

Через десять минут сказочный запах жареной рыбы распространился по всей поляне, и мы забыли и о рисе, и о тушенке.

После форели и двух маринок, а также полкружки спирта, жизнь показалась мне настолько прекрасной и удивительной, что я рассказал товарищам о причине повышенной упитанности рыбы, только что выловленной, из омута…

Нисколько не смутившись, Федя и Юрка по — братски разделили последнюю тушку…

Выехали мы к вечеру. Солнце уже опустилось за горы, подул ветер, стало прохладно. Машина, рыча и чертыхаясь, мужественно, метр за метром преодолевала тернистый путь, ведущий нас к Мечте… Нас бросало из стороны в сторону, но когда грунтовка стала терпимой, я прикрыл глаза, и мысли мои унеслись в прошлое…

Наша вахтовка шла по этой дороге из Пакрута. В проходе, между боковыми сидениями лежал завернутый в палатку труп дизелиста, погибшего на перевале. От тряски, особенно на крутых спусках, он съезжал к передним торцевым сиденьям и терся головой о ноги пассажиров. Время от времени кто-нибудь из них брался за голову покойника и задвигал вглубь салона…

— Смотри, братва! Нагэ начинается! — разбудил меня возбужденный возглас Житника, заметившего впереди обычные для окраин кишлаков лоскутные поля ядовито-зеленой люцерны.

— Ну, ну! Чувствую, мы здесь задержимся. Главное — не суетиться, — пробормотал я, пытаясь скрыть волнение. — Наверняка нас ждут. Вечером машину слышно за километр.

— Не боись, Руслан, прорвемся! — впервые за весь день я услышал голос Феди.

Въехав в кишлак, мы остановились. Путь нам преградил немудреный шлагбаум из брошенного поперек дороги ствола толстенного тополя. За ним в темноте слышались голоса. Говорили по-таджикски.

Мы высыпали из машины и за валунами обочины увидели пятерых или шестерых людей в тюбетейках и разноцветных стеганых халатах. У троих были автоматы. Один из них, плотный, с застывшим обветренным лицом, приказал нас обыскать, а затем, ткнул поочередно указательным пальцем в Юрку, меня, Серегу и Федю, коротко сказал:

— Пойдете со мной.

Переглянувшись, мы пошли за ним к ближайшему кирпичному строению с новой шиферной крышей. Дом был окружен глинобитным дувалом, у широко распахнутых, высоких, резных ворот стоял Саид. Я подошел к нему и попросил присмотреть за Лейлой.

— Слушай, не отпускай ее далеко. Ты ей теперь и брат и отец,

— Хоп, Руслан. Что могу, — сделаю. Иди, не бойся. Это мой дядя. Хороший человек, но немножко крутой. Резвон его зовут.

— Так ты знал, что здесь нас ждет!!?

— Зачем знал? — обиделся Саид, но тут же заулыбался вновь. — Дядя давно меня в гости звал. Поэтому я соглашался Арху с вами ехать.