Руслан Белов - Бег в золотом тумане

В какой-то момент мои глаза встретились с глазами Сергея и Житника.

После треволнений дороги надо было слегка оттянуться и я пошёл за спиртом. Нашему знакомому этот поворот событий понравился. Выпив, он стал предлагать остаться на ночь:

— Баран режем, плов делаем, дутар играем, — сказал он, достав из-под тахты горячо любимый таджиками музыкальный инструмент. Очень хорошо играет! Всю ночь слушаем, песня поем!

Мы, естественно, вежливо отказались. Все, что нам здесь было нужно — это узнать о нынешнем положении дел в долине и ее ближайших окрестностях.

Еще он сказал, что каждый переворот в городе приводил в эти края новых людей в маскировочной форме. Да и понятно. Ведь через Сорво(левую составляющую Кафирнигана) и далее по горным тропам отсюда легко попасть в Гарм, в Дарваз и Памир. А через долину Сардай-Мионы проходят тропы к Ягнобской и Зеравшанской долинам — к Самарканду и Ходженгу. Часть из этих пришлых людей осела в горных кишлаках к неудовольствию местных жителей и духовенства.

Рамитский мулла политикой не интересуется и поэтому пользуется всеобщим уважением. Благодаря его миротворческим усилиям, психи с автоматами и пьяными выходками, здесь долго не задерживаются. Сейчас в долине остался лишь один из них. Резвон его зовут. К нашему огорчению он терроризировал именно Нагз.

Бободжон не советовал нам туда ехать:

Савсем больной он, в голова масла нет, полкишлак убежал. Лучше Сорво иди. Кишлак Каняз-Поён знаешь? Там люди хороший, шир-мохи [11] Шир-мохи (молочная рыба) — маринка , гуль-мохи [12] гуль-мохи (цветок-рыба) — форель (тадж.) много есть.

После этого сообщения наше настроение резко упало, и мы распрощались, немного посидев, для приличия.

Проехав чуть меньше километра по разбитой каменистой дороге, мы поняли, что надо остановиться и продумать наше положение. Саид нашёл живописную полянку, окруженную ореховыми деревьями, и ловко притормозил, поразив своей виртуозностью Лейлу.

Серега сразу же попенял мне, что я забыл спросить Бободжона о Бабеке. Я ответил ему тем же. Говорить о ждущих нас впереди приключениях никто не спешил. Мы, так и не начав прения, надолго замолчали…

И без разговоров всем было ясно, что совет, в общем-то, и не нужен — обратной дороги для нас нет! До злополучного Нагза оставалось всего пять километров. С каждой минутой он притягивал нас все больше. В конце концов было решено остановиться на этом месте, чтобы отдохнуть, поужинать, а ночью попытаться прорваться, по возможности не применяя оружия. Чем все это закончится — никто не знал. Настроение у всех моих спутников, кроме Саида, оставалось подавленным. Лейла, видя, что я раздражен и едва сдерживаюсь, старалась держаться вне моего поля зрения, но я чувствовал ее либо спиной, либо мое боковое зрение угадывало ее черный силуэт.

Понемногу каждый из нас нашел себе занятие. Житник, казавшийся наиболее спокойным, неторопливо приводил в порядок ружья. Закончив, он надвинул на лицо армейскую шляпу и улегся спать под кустами алычи и барбариса. Саид с Лейлой, истощив, наконец, тематику творчества Хафиза и Хайяма, занялись приготовлением ужина.

Я же пошел к реке. Под крутым берегом, поросшим плакучими ивами, сидел Сергей и, казалось, бездумно бросал в воду камешки. Я сел рядом с ним и занялся тем же.

— Послушай, ты недавно мне что-то о Чечне говорил, — спросил меня Сергей, не оборачиваясь. — Что ты там забыл?

— Смеяться будешь! Я специализировался на поиске редких металлов, а потом золотом увлёкся. Точнее, увлекли…

Однажды Дудаев по ТВ сказал, что в Чечне золота полно. Сейф, говорит, вон тот, за моей спиной забит самородками. А у меня был один знакомый чеченец. Позвонил он, как-то летом 92-го, как раз после той телепередач и предложил на пару недель слетать на вертолёте в какой-то там район и золото поискать.

Я поехал. Приняли хорошо. На следующий день в вертушку посадили и в горы отвезли. Красиво у них там — башни пустые, высокие, прямые! Покосившиеся могильники, забитые полумумиями, полускелетами. Огляделся я, и сразу понял: — золота здесь нет, и в ближайшие геологические периоды не будет. Ну, думаю, хоть "ваньку повалять" надо, жаль ребят огорчать. Начал я шлихи мыть. Тружусь, как муравей, а рядом четыре автоматчика. От скуки в деревья стреляют. Их интересовало, с какого расстояния можно прострелить берёзу диаметром в полтора метра. А я отмыл десяток шлихов, достаю лупу и им к глазам: — смотрите — есть металл!