Егор Овчаренков - Последний бросок на запад

При этом лидер боснийских сербов Радован Караджич и президент Союзной Югославии Слободан Милошевич никак не могли найти общий язык. Первый заявлял, что будет продолжать драться до последнего серба, а второй занял выжидательную позицию, стараясь добиться мира и снятия эмбарго против своей страны.

Действия перекрасившегося коммуниста Милошевича были оправданны. Межобщинный конфликт на Балканах грозил перейти в Третью Мировую войну. И предпосылки к этому были более чем серьезными: хорватам помогал Запад, мусульманам — богатейшие страны Азии — Иран, Ирак, Саудовская Аравия. Сербской Боснии оставалось рассчитывать лишь на помощь России.

Но Чечня показала военную слабость русских. И сразу стало понятно, кто выйдет победителем в Боснии, а кто будет вынужден уступить.

На экранах телевизоров всей Европы чуть не ежедневно появлялся Милошевич, который постоянно вел с кем-нибудь переговоры, хитрил, комбинировал. Пока что в открытую никто из боснийских сербов не высказывал никаких претензий к Белграду, но непоследовательная политика Слободана Милошевича у многих вызывала опасения, что их бросят в беде.

При Тито нынешний президент Югославии успешно делал партийную карьеру, потом, придя к власти, железной рукой пытался удержать разбегавшиеся республики. Когда это не получилось и началась Боснийская война, он, поддерживая сербов, долго и упорно добивался расположения и признания Запада, но так ничего и не получив, обратился к России. Но видя, что без западной помощи ему не обойтись, снова поменял свою политику. В конце концов многим стало ясно, что хитрый лис Милошевич собирается выйти сухим из воды и даже согласен обвинить в развязывании конфликта одного Караджича. Это было для тех, кто сейчас отступал в боснийских горах, для Емельянова и остальных ударом в спину, предательством. Пора было хоть как-нибудь заключать мир, заканчивать эту бессмысленную войну.

Ивица, скрупулезно следившего за развитием событий, да и не только его привело в немалое замешательство заявление генерала Младича о том, что в скором времени он захватит столицу Боснии Сараево, чем положит конец войне. То есть, конечно, как патриот он был согласен с таким заявлением, но как разумный человек…

Тут со всех сторон поступают сведения об отступлениях — и вдруг такое заявление. Хотя им там, наверху, наверное, виднее…

— Фу-у… Еле живыми выбрались, — Чернышев шумно ввалился в комнату.

Уже несколько дней он редко виделся с Емельяновым. Одна боевая операция следовала за другой, а получивший новое ранение Дмитрий оставался в расположении отряда вечным дневальным.

Задания были прежними — преимущественно разведрейды, мелкие стычки с наступающим противником. Бывали и контрнаступления, но редко.

В одном из них Емельянов и получил осколочное ранение в голову и пулю в бедро. В полевом госпитале его подлатали. Он получил денежную компенсацию и вернулся в свой отряд, который уже четырежды менял свою базу.

В боснийских горах уже заканчивалась весна. В брошенных садах давно отцвели фруктовые деревья. Но настроение от этого не улучшалось. Когда отступаешь — не до природных красот.

— Все в порядке? — сонно поинтересовался Емельянов, даже не подняв головы.

Врач пока запрещал ему снимать повязки и уж тем более идти в бой. Да он и не рвался особенно — это только поначалу безделье мучало, а потом ничего, привык.

Вадим усмехнулся.

— В порядке. Если не считать, что вчера вечером нас из лагеря ушло больше двадцати человек, а вернулось четырнадцать. А так все в порядке! — Чернышева била нервная дрожь, и его голос чуть ли не срывался на крик.

— Не ори, — спокойно сказал Емельянов. — Ты же живой.

— Пока живой, — невесело уточнил Вадим.

Он нарочито медленно, успокаивая расшатанные нервы, разделся и забрался под одеяло. Всю дорогу только и мечтал о сне, а тут вдруг выяснилось — ни в одном глазу.

— Ты про самолет ничего не слышал? — спросил он у Емельянова.

— Про какой самолет?

— Да про тот самый. Несколько дней назад какой-то придурок-американец летал над сербами. Скорее всего — разведчик. Но сербы не стали долго выяснять, кто он такой и что делает в небе, а просто грохнули по самолету ракетой. Летчик катапультировался и, кажется, остался цел, а американцы это усекли.

Дима безразлично махнул рукой.

— Ну и что? Нехрен летать где попало…

— Они потребовали, — продолжил Чернышев, — найти летчика и вернуть обратно. Причем потребовали совсем не дипломатично.