Михаил Демиденко - Девочка из детства. Хао Мэй-Мэй

Лежит город километра на два, на три выше уровня моря. Сам он довольно симпатичный. В центре, разумеется, старая крепость, есть бывшая резиденция бывшего правителя. Обязательно — Торговая улица. Городской парк. Среди деревьев там и сям торчат остроконечные крыши пагод бывшего буддийского монастыря.

Была ранняя весна, и в парке еще не появились навесы из дерюжек. Под такими навесами любители вечерних закатов не спеша пьют чай или лимонад в бутылках из-под кока-колы, задумчиво курят сигареты и слушают нежную игру на хуцине какого-нибудь участника художественной самодеятельности.

В узком одноэтажном здании мне выделили комнату, в которую я поставил клетку с волнистыми попугаями. Вручили мне ключи от бензохранилищ, объяснили еще ряд обязанностей, которые я должен выполнять по совместительству. После этого меня повели в столовую, познакомили с поваром Ваном и остальными товарищами. Фамилия старшего нашей группы была Гаврилов, его заместителя — Поддубный.

Как я уже сказал, на новое место я прибыл в канун китайского Нового года.

Вы не знаете, что такое китайский Новый год, или праздник весны? Представьте себе страну в основном горную, с населением в шестьсот с лишним миллионов человек. И вот на каждую душу населения выделяется в среднем по сто хлопушек и барабану. В один прекрасный день, а именно в весеннее новолуние, все начинают жечь хлопушки и бить в свои барабаны. Получается очень веселый праздник. Называется он Чунцзе [6] Ныне этот праздник отменен маоистами. . Если вы этого не видели, вам трудно представить, до чего же это здорово!

Три дня никто не работает, все выходят на улицы, и начинается карнавал. По улицам движутся танцующие колонны. Трясут головами львов с гривами всех цветов радуги. Мчится извивающийся дракон. Он хочет проглотить солнце. Дракон дрожит от вожделения, теснит людей к стенам домов, разевает пасть… А солнце убегает, улетает, и никогда дракону не проглотить солнца, как злу не победить добра. Никогда! Солнце рвется в небо, чтобы светить людям, чтоб сделать их счастливыми и радостными. В этом символ жизни, символ движения, символ любви. Иначе, если дракон смог бы проглотить солнце, то был бы мрак, смерть, никогда бы не было «завтра», а «вчера» стало бы «сегодня».

Мне очень хотелось посмотреть на праздничные шествия, но жили мы в двух-трех километрах от города, так что я мог лишь слушать издали веселые рыки барабанов и любоваться издалека разрывами хлопушек.

С некоторых пор ходить в город поодиночке нам не разрешалось. Так распорядились местные власти. Если нам приспичивало куда-нибудь ехать, то собирали солидную группу, сажали в автобус и везли скопом. Объясняли нам подобное тем, что так нас легче охранять. Да и ехать в город было бесполезно: слишком много было на улицах народу, автобусу не пробиться сквозь толчею. Что за праздник, если ты сидишь в автобусе!

Неожиданно пожаловали гости — группа активистов Общества китайско-советской дружбы. Возглавляла группу товарищ Цзянь Фу, высокая, худощавая женщина. Ей было лет сорок, но выглядела она значительно старше, ее лоб рассекал шрам.

Родилась она в Циндао, когда-то отданном на откуп кайзеровской Германии. Циндао расположен на холмах и очень напоминает какой-либо заштатный городишко Южной Германии: садики, чистые улицы, на крышах домов, конечно, красная черепица. Семья Цзяней была зажиточной. Цзянь Фу крестилась в кирхе, ей дали христианское имя Марта.

Лет восемнадцати Цзянь познакомилась с революционером, ушла из дому, принимала участие в революционной работе среди кули Тяньцзина, вступила в компартию, попала вместе с мужем в руки чанкайшистской разведки. Мужа и ребенка замучили, она каким-то чудом спаслась.

Сейчас она занимала, несколько должностей и, кажется, была избрана в Собрание народных представителей— верховный орган КНР.

Удивительно энергичная женщина. Она была тяжело больным человеком, но она презирала боль и недуги. Она мечтала поехать в Советский Союз на учебу, самостоятельно изучала русский язык, поэтому, пользуясь малейшей возможностью, пыталась говорить по-русски.

С ней пришли молодые парни — рабочие. Они очень гордились эмблемами общества на шапках и одновременно стеснялись.

Встреча произошла скомкано: видно, ребята торопились в клуб на концерт самодеятельности или на карнавал.

— Понимаю, — сказала мне Цзянь Фу, — в такой день хочется быть дома. У вас танцуют на ходулях?