Станислав Рем - Двадцатое июля

Даллес промолчал. Его не интересовали старые дела. Тем более что он знал о них значительно больше, нежели Гизевиус. Скандинавская, чешская, польская операции имели одно направление — Советский Союз. И своей цели они достигли.

— Каковы сейчас настроения в вашей «антигитлеровской коалиции»?

— Ну, сегодня совсем иное дело! — воскликнул Гизевиус. — Круг людей, недовольных политикой Гитлера, увеличился и количественно, и качественно. Нам удалось привлечь на свою сторону генералов Ольбрехта, фон Клюге, Геппнера, Роммеля, Хасе, Хаммерштейна… — «Валет» назвал еще несколько имен представителей германского генералитета. — Помимо них с нами поддерживают контакт представители промышленных кругов и министерства иностранных дел. Мы все едины в одном мнении: Германия должна сохраниться как Великая Германия! Любым путем. Это мнение разделяют все. В том числе и генерал-полковник Людвиг фон Бек. Когда мы с ним встречались в последний раз…

«Сколько пафоса) — подумал Даллес. Хороший физиономист и психолог, он смог четко распознать словесную игру своего нового агента. — Актер. А ведь наверняка всего лишь пешка в их игре. Впрочем, как говорят русские, за неимением гербовой…»

— У вас имеется конкретный план действий? — перебил Даллес поток воспоминаний Гизевиуса.

— Да, конечно. — «Валет» нервно сжал пальцы рук. В беседе наступил переломный момент. — Генералы на Западном фронте, по общей договоренности, откажутся выполнять приказы фюрера. Мы, находящиеся в Берлине, воспользуемся этим моментом и сместим фюрера. На его место Верховным главнокомандующим будет назначен генерал Бек.

— А что станет с Гитлером?

— Партия Гитлера давно сыграна. Я бы на его месте подал в отставку. Впрочем, он в нынешней игре фигура лишняя. В прямом, физическом смысле. — Заметив на лице Даллеса недоверие, Гизевиус продолжил: — Мы располагаем достаточными силами у себя в Германии, чтобы провести подобную операцию. Единственное осложнение заключается в том, что мы пока не в состоянии отследить дислокацию эсэсовских частей, на которые в случае чего может опереться Гитлер. Эти части находятся в полном подчинении Гиммлера. Но мы ведем переговоры с полицией, с президент-полицаем Гельдорфом. И, думаю, в скором времени нам будет известно все о передвижении подчиненных рейхсфюрера.

Даллес поднял бокал и скептически посмотрел на его содержимое.

— Это не просто затруднительное положение. — Глава американской разведки несколько секунд раздумывал, однако коньяк все же пригубил. — В случае, если вы не наведете мосты с представителями СС, все ваши действия закончатся катастрофой. И я не уверен, что Гельдорф — та фигура, на которую следует делать ставку. — Даллес сделал еще один глоток. — Ну хорошо, предположим, что вам удалось провести в жизнь свой замысел. Однако меня интересует вопрос: кто после переворота встанет у власти? Пока вы назвали мне только генерала Бека в качестве Главнокомандующего. А остальные посты? Пост рейхсканцлера, например, кому достанется?

Гизевиус замялся:

— Дело в том, что мы пока не решили данный вопрос окончательно. Здесь мнения разошлись: промышленные круги предпочитают Герделера, а военные хотят вернуть на трон крон-принца, сына покойного Вильгельма Второго.

— То есть… воскресить монархию?)

— Можно сказать и так. — Вспомнив вдруг, из какой страны прибыл сам Даллес, Гизевиус всполошился: — Но детального обсуждения этого вопроса еще не было.

«Врет», — сделал вывод Даллес. Вслух же спросил:

— А какой пост хотели бы занять лично вы, господин Гизевиус?

— Не знаю, — уклончиво ответил «Валет». — Возможно, пост министра внутренних дел…

— А как же господин Гиммлер?

Гизевиус внутренне сжался: вот только этого имени не хватало услышать еще и здесь! Ведь именно Гиммлера он считал той самой костью поперек горла, которая мешала ему претворить свои планы в жизнь. Ибо часть заговорщиков — и при том значительная часть! — предлагала поставить во главе нового правительства именно Гиммлера. Делая ставку на то, что рейхсфюрер прекрасно владеет ситуацией в стране. В его ведомстве находились все спецслужбы, контролирующие порядок в государстве, а это, как считали большинство заговорщиков, будет крайне необходимо новому правительству.

— Ну бог с ним, с Гиммлером. — Даллес отметил про себя неготовность Гизевиуса к откровенности. — У меня еще один вопрос. Как вы полагаете: Гитлер добровольно уступит власть?