Станойка Копривица-Ковачевич - Поймать лисицу

— Не надо, ну пожалуйста, пусти, прошу тебя, — говорила она, робко защищаясь.

Нет, не может этого быть! Что-то кольнуло Йоле в сердце, захотелось убежать. Да мыслимо ли это?! Он непонимающе смотрел на звезды, как бы пытаясь найти у них ответ, но ответа не было. Даринка и Велько. Даринка и этот четник…

Звезды молчали. Время от времени какая-нибудь из них игриво подмигивала ему: «Йоле, как же ты глуп! Ну можешь ли ты понять хоть что-нибудь в этом мире?»

Мимо, ничего вокруг не замечая, пронеслась Даринка, следом за ней — Велько.

— Даринка, постой! Я тебе все объясню.

— Что ты можешь объяснить? — отрезала она и, не оборачиваясь, вбежала в дом.

— Черт побери, я не хотел ничего плохого, — как бы оправдываясь, проронил Велько, повернувшись к Йоле. — Проклятая девка! Тоже мне, недотрога.

Йоле смотрел на него, на дверь дома, за которой скрылась Даринка, и ему хотелось петь от радости. Он был счастлив. Все-таки его детское сердце не ошибается, если прикипит к кому-то.

«А если б она согласилась?.. И осталась бы с ним там, за амбаром?.. Что тогда? Но она же не осталась! Разве этого мало?»

— Вполне достаточно, — вслух сказал он и сорвался с места.

Обогнув дом, мальчик вприпрыжку побежал к себе.

Кажется, он обрел мир и согласие с самим собой.

«Целая сумка патронов, — думал Рыжий. — Целая сумка…»

Эта мысль не выходила из головы мальчика, когда к ним в дом ввалилась группа четников.

Они были из местных, дядька знал всех по именам. Четники быстро освоились, стали вести себя как дома: разделись, разбрелись, как куры, по двору. Все были вооружены до зубов, и это не укрылось от глаз Рыжего. «Грош мне цена, если не стащу у них что-нибудь», — решил он.

Решить-то решил, да как стащить, если четники шныряли повсюду и сделать что-то незаметно было трудно.

Он вертелся среди них, следил за каждым шагом, стремясь улучить удобный момент, но это не удавалось. Рыжий только удивлялся, сколько на них было навешано оружия. «Разукрашены, точно свадебные кони», — думал он презрительно и в то же время с завистью.

Тетка сбилась с ног, спеша приготовить им цицвару [6] Цицвара — национальное блюдо из муки, масла и сыра. .

Те из них, кто постарше, сидели в погребе, где дядька угощал их ракией. Парни же то и дело выходили на улицу, зыркали по сторонам, высматривая женщин помоложе. Один даже, подозвав Рыжего, поинтересовался, есть ли в деревне девчата.

— Есть, — буркнул мальчик и отошел, опасаясь, как бы тому не взбрело в голову попросить его привести девушек.

Рыжий не любил солдат, особенно с тех пор, как усташи сожгли их дом и он с матерью вынужден был бежать сюда, к дяде. Четников он тоже не любил — ему были противны их бороды, нечесаные сальные волосы, кокарды на фуражках. «Как им самим-то не противно носить кокарды с этими гадкими птицами?» — думал он. Насколько милее и приятнее была партизанская звезда, гордо указывающая своими лучами на все четыре стороны света, а пятым как бы заглядывая еще в один мир — в мир будущего! Взволнованный, разгоряченный этими новыми чувствами, мальчик вдруг подумал: «Запеть бы им в лицо знаменитую партизанскую песню: „Среди звезд прекрасных, вечных краше нет пятиконечной!..“ Ему так хотелось это сделать! Но он понимал: это было бы безумием. И все же интересно: что бы тогда сделали ему вшивые обормоты?

Притаившись в уголке, Рыжий исподтишка наблюдал за четниками. И удивлялся: ну как могут женщины танцевать с ними коло, слушать звон висящей на них сбруи? Нет, правы те, что бежали от них словно от чумы.

Дело шло к вечеру, когда ему вдруг представился подходящий случай. Не успел Рыжий принести в погреб воду, за которой его посылали, как вбежала тетка, крича во весь голос:

— Что делать, Милия? Усташи!..

Среди четников началась паника. Они скопом бросились к двери, сбивая друг друга с ног. Дядька тоже вскочил, выбежал к воротам. Подскочив к окну, Рыжий увидел дядьку: раскинув руки, тот что-то втолковывал трем перепуганным усташам. Что он им говорил, не было слышно, только после этого они бросились бежать на другой конец деревни.

Рыжий быстро оценил ситуацию. Вмиг очутился он возле стоявших поблизости полевых сумок, доверху набитых патронами. Лихорадочно совал патроны за пазуху, опорожняя одну сумку за другой. Закончив, выскочил во двор.

Когда четники вернулись, мальчик с замиранием сердца ждал, обнаружат ли пропажу. Но тем было не до него, не до украденных патронов — слишком были заняты собой, рассказывали друг другу, как удирали.