Связь с Центром установили быстро. Сквозь шумы и разряды донеслись условные сигналы — их слышат, просят передавать. Связь была неустойчивой, Москва то исчезала, то появлялась вновь. Радисты посменно брались за ключ, потому что на холоде деревенели пальцы и ключ становился непослушным, словно в руках новичка. На передатчике работали по очереди — один передавал, другой отогревал пальцы.
Сначала передавали неотложное, главное — донесения, которые принесла из города Тамара Большая.
«На две ближайшие ночи, — радировал Кир, — устанавливаем дежурства наших людей у обнаруженного объекта (речь шла о складе горючего). Для наводки самолетов предлагаем сигнальные ракеты с двух сторон, в направлении склада с горючим — красная, зеленая, зеленая».
Деятельность группы Кира распространялась далеко за пределы Одессы. Той же глухой декабрьской ночью чекист-разведчик сообщил Центру:
«В городе Первомайске обнаружен парк в две тысячи грузовых машин, предназначенных для дальнейшего наступления на южном фронте. Сигналы наведения — три зеленые ракеты.
Через Буг противником наведен второй понтонный мост в пятистах метрах выше объекта, о котором мы доносили в последней радиопередаче… В селе Маяки противник строит мост через Днепр… Отмечено движение войск противника на шоссейной дороге Николаев — Одесса… На побережье в районе Большого Фонтана обнаружено двенадцать тяжелых орудий. Расположение батарей уточняется».
Это было главное, что прежде всего Кир сообщил Центру.
На той стороне в аппаратной к передатчику подошел Григорий.
— У аппарата Григорий, — прошептал радист, принимая на слух радиотелеграфную передачу. — Спрашивает, откуда ведем сеанс.
— Нашли глухой выход, о котором противник еще не знает, — ответил Кир, и радист азбукой Морзе послал его слова в эфир.
— Что у вас нового? — спросил Григорий.
— Гитлеровцы блокируют катакомбы, охотятся за радиостанцией. На этих днях применили газ, очевидно, хлор. Пока опасность удалось предотвратить. Установили непроницаемые перегородки, предварительно устроили сквозняк, направили поток воздуха в отдаленные штреки. Руководил этими работами наш партизан, старый шахтер Гаркуша. Надеемся, что теперь опасность миновала, но противник продолжает замуровывать выходы, чтобы лишить нас воздуха; мы минируем подходы…
— Сведения о блокаде и газовой атаке мы уже получили из других источников, — ответил Григорий. — Мы консультировались здесь с опытными специалистами по камнеразработкам. Вы поступили правильно. Подготовьте запасные выходы для доступа воздуха. В случае необходимости переходите в другой район катакомб.
— Надеюсь, что базу нам не придется менять, — ответил Кир.
— Теперь сообщаю только для вас. Перехожу на шифр, — сказал Григорий, и радист стал записывать ряды цифр, передавая их Бадаеву.
«Параллельный источник, — читал Бадаев, — передает, что для блокады Одесских катакомб, для борьбы с вашей группой противник вынужден сосредоточить до десяти тысяч солдат, задержанных отправкой на фронт. Это уже ваша победа, но проявляйте осторожность. Противник принимает все меры, чтобы захватить вашу рацию. В Одессу доставлены немецкие радиопеленгаторы. Полевая полиция блокировала около четырехсот входов и выходов из катакомб. Рекомендую на время прекратить связь с подпольем в городе, используйте эту связь только в самых необходимых и крайних случаях. Учтите, что для борьбы с вашей группой из Берлина и Бухареста прибыли опытные вражеские контрразведчики. Нужен максимум осторожности».
«Благодарю за информацию», — ответил Кир.
Григорий еще спросил:
«Что слышно о Самсоне?»
«Связи с ним нет».
«Если позволит обстановка, добейтесь с ним связи. Для нас это очень важно. Желаю успеха. Сейчас радист передаст вам хорошие вести с фронта».
Шел уже четвертый час, как продолжался сеанс — в промозглом холоде, в открытой степи, под угрозой нападения вражеских патрулей. Радисты по очереди записывали группы цифр, и Бадаев, расшифровывая листки, наполнялся радостным чувством. Далекий радист из Центра передавал об успешных боях под Москвой, о начавшемся большом наступлении советских войск, о наших трофеях, о потерях противника.
И еще одну радостную, теплую весть передал неизвестный радист — телеграмму жены:
«Володя! Шурик, Люся, Вова и я — все здоровы. Материально обеспечены, получаем по аттестату. Шурик отлично учится, Люся гуляет, Саша ползает. Чувствую себя хорошо, пиши. Твоя Таня».
Читать дальше