Иван Багмут - Записки солдата

— Ежели что — дадите знать, — сказал артиллерист.

Наш капитан мрачно кивнул головой. В полной тишине оба артиллериста вышли из штаба. Когда они проходили мимо меня, я увидел, как один из них безнадежно махнул рукой, отвечая на вопросительный взгляд другого.

Командир полка так укоризненно взглянул на старшего лейтенанта, что даже я смутился.

— Вы безответственно отнеслись к своим обязанностям, — сказал он. — Кого вы послали? Бухгалтера?

— Красов прежде всего коммунист и боец! — Лицо лейтенанта залилось краской, но отвечал он совершенно спокойно.

— Вы, кажется, собираетесь читать мне политграмоту? — едко проговорил командир полка и тоже покраснел. — Надо проверять своих бойцов! Одно дело — идти в разведку с группой, и совсем иное — одному. Красов ходил один куда-нибудь? Нет! Какое право вы имели ставить полк под угрозу? Вы знаете, что, если сигнальщик растеряется, танковая колонна завтра атакует нас? А если не растеряется — танки сегодня же будут уничтожены нашей артиллерией на подходе к передовым позициям. Какая возможность совершенно без потерь уничтожить вражескую технику! А вы послали бухгалтера! Он ведь ни разу не ходил один в тыл врага? Нет! А что, если ваш разведчик сейчас дрожит где-то под кустом? Или отошел черт знает куда от шоссе…

— Товарищ капитан, ведь только половина двенадцатого. Танки могут пройти на рассвете. Ракета будет! Я уверен в Красове. Я разговаривал с ним.

— Разговаривал! В том-то и беда, что только разговаривал!

Капитан взял трубку, спросил: «Ну что?» — и, бросив ее, проговорил:

— Э, черт!

Дверь снова закрылась, я сидел как на иголках. Я волновался за полк, за Красова, за старшего лейтенанта. И впрямь, почему было не послать Кузьмина или Сашу? Действительно, такой случай!

Мы получили сведения, что немцы сегодня ночью собираются перебросить по шоссе, которое простреливается нашей артиллерией, танковую колонну. Неожиданным для врага ударом двух артиллерийских полков мы смешали бы их танки с землей. И вдруг такое невезение! Теперь, очевидно, придется послать воздушную разведку, немцы поймут, что намерения их разгаданы, и найдут иные пути для переброски своей техники.

— Э, черт, — повторил я слова капитана.

Через полчаса дверь снова открылась.

В штабе царили молчание и подавленность. Только наш старший лейтенант, упрямо сжав губы, сидел нарочито спокойно, всем своим видом показывая, что не утратил веры.

Вдруг заурчал «виллис», и через минуту в штаб вошел полковник — командир дивизии. В ответ на мое приветствие он махнул рукой и быстро прошел в соседнюю комнату.

Присутствие комдива, его мужественная фигура, уверенное, с умными глазами лицо успокоили меня.

— Надо уметь ждать, — услышал я из-за двери его голос и окончательно успокоился.

Прошло, должно быть, около часа. Из-за двери доносился громкий голос комдива. Я понял, что вопрос стоит так: ждать сигнала Красова или выслать воздушную разведку, повесить над шоссе «фонари» и таким манером разбить планы немцев. Слышен был только голос полковника. Я не знал, что отвечает командир полка, и с замиранием сердца ждал решения.

— Почему вы думаете, что немцы начали переброску танков с вечера? Самое удобное время — вторая половина ночи. Я не вижу оснований для беспокойства, — говорил полковник. — И потом — старший лейтенант уверен в бойце.

Командир полка что-то возразил, но что именно — разобрать было невозможно.

— Ах так? — снова голос полковника. — Тогда пусть старший лейтенант доложит, на чем основана его уверенность.

Командир дивизии приоткрыл дверь и, смяв между пальцами сигарету, выбросил ее.

— Я слушаю вас, товарищ старший лейтенант, — повторил он и, опершись о косяк, вдыхал холодный воздух, идущий из нашей комнаты.

Командир взвода встал. Он был бледен, но смотрел все так же спокойно и уверенно.

— Во-первых, Красов — коммунист. Во-вторых, он вполне сознает всю ответственность задания. В-третьих, — старший лейтенант сделал паузу, — Красов знает, каково на сегодня состояние противотанковой техники нашего полка.

— Иными словами — вы верите в своего бойца, а мы хотели услышать от вас, насколько хорошо вы его знаете, — мягко сказал полковник.

— Знаю? Я с Красовым три месяца ел из одного котелка, и уже больше месяца нам приходится спать раз в неделю! Разве этого мало, чтобы узнать человека?

— Думаю, лейтенант прав, — сказал полковник и перевел взгляд на капитана.

Я почувствовал, как в комнате сразу разрядилось напряжение и всем стало легко.