Иван Багмут - Записки солдата

Собака побежала прочь, я проводил ее глазами и, глубоко задумавшись, побрел дальше. Мысли мои приняли чисто философское направление. Я думал, что́ важнее — физическая сила или моральная? Проблема была сложная. В ситуации «собака — кошка» я склонялся к силе моральной, но в ситуации «кошка — мышь» меня больше привлекала физическая сила.

На мгновение я оторвался от своих размышлений, увидав возле кинотеатра группу ребят без красных галстуков, но с красными мокрыми носами. Я не люблю школьников без красных галстуков, от них можно ожидать чего угодно, и потому стараюсь держаться от них, как и от их «друга», подальше.

Вот и сейчас они стоят у входа в кинотеатр и с завистью смотрят на взрослых, которые спокойно с билетами в руках входят в помещение. А у ребят билетов нет! Почему? Потому что взрослые не дали им денег. А почему не дали денег? Потому что они плохо учатся, не слушают старших.

Взрослые тоже хороши! Проходят мимо и не прикрикнут на этих красноносых, что, мол, нечего им тут шляться, что надо идти готовить уроки или играть с другими детьми. Просто поразительно, насколько люди бывают равнодушны к самому главному в их жизни.

Я миновал кино и мыслями снова вернулся к проблеме моральной и физической силы, как вдруг кто-то грубо схватил меня за шиворот. Я вообще терпеть не могу этой глупой манеры — хватать живое существо за шиворот, но, увидев кто меня схватил, я похолодел от ужаса. Это был один из красноносых мальчишек, которых я видел возле кинотеатра. Он крепко держал меня, а другой стоял рядом, готовый помочь, если я попробую вырваться.

— В чем дело? — крикнул я сердито, но они не обратили на мой крик никакого внимания.

— Давай быстренько, может, еще успеем на сеанс! — проговорил первый мальчишка, и они понесли меня в центр города.

— Я родич царя! Я буду жаловаться! — попробовал я запугать хулиганов, но тщетно.

— А, не нравится? Кричишь? — нагло засмеялся один из бандитов. — Покричишь в ветеринарном институте!

«Зачем меня туда несут? — не понимал я. — Может быть, думают, что я болен? Но я же совершенно здоров, а их вид не внушает мысли, что они способны заботиться о санитарном состоянии города».

Через полчаса мы прибыли в ветинститут, и ребята продали меня в анатомичку. Меня убьют, и на моем трупе будут изучать анатомию животных.

«Вот так перспектива», — подумал я и, поскольку выхода не было, попытался успокоить себя мыслью, что ко всяким неприятностям надо относиться философски…

Меня бросили в клетку, где уже сидели шестеро несчастных. Это были, за исключением одной старой, совсем облезлой, но невероятно манерной кошки, простые, очевидно малограмотные, бродячие коты с грубыми инстинктами и грязной шерстью. Они не предчувствовали горькой судьбы и беззаботно спали, пока их не разбудило мое прибытие.

— Ах, — сказала старая кошка и, кокетничая, подмигнула мне гноящимся глазом, — я попала в компанию таких невоспитанных животных, что просто ужас! Вижу, вы интеллигентный кот. Рада с вами познакомиться.

«Рада! Чтоб ты сдохла!» — подумал я, с отвращением глядя на старое чучело. Жеманство производит неприятное впечатление даже у молодой кошечки, у старой же это просто отвратительно. Какой же дурой надо быть, чтобы не понять таких простых вещей и думать, будто заплывшие глаза и облезлая шкура могут быть привлекательны!

— Нам хотя бы дадут молока? — продолжала она. — Вообще я не люблю молока и в это время пью какао, но сейчас я так проголодалась, что не побрезговала бы и молоком.

— Мышей надо ловить, если хотите есть! — проговорил я и пронзил ее взглядом.

— Мышей! Ха-ха-ха! Мышей! — И она снова расхохоталась. — Я в жизни не поймала ни одной мыши! Я никогда ничего не делала! Ловить мышей! Вы смешны!

— Не ловили мышей и еще хвастаетесь этим! Хвастаетесь своим паразитизмом! — презрев всякий этикет, возмутился я.

— Грубиян! Бандюга! — воскликнула она. — А я-то думала, вы интеллигентный кот! Как я ошиблась…

— Да, я интеллигентный кот и потому не отказываюсь от полезного труда!

О, как хотелось мне бросить в лицо этой старой дурехе: «Да, я интеллигентный кот, но ловлю мышей и не вижу в этом ничего унизительного!» Но совесть не позволила мне произнести эту фразу. Один мышонок, которого я когда-то поймал в ковре, не давал права на такое заявление. Хорошо еще, что я поймал хоть одного мышонка, а то чем бы я отличался от такой вот отвратительной паразитки?