Геннадий Сазонов - Марьинские клещи (сборник)

Командир полка не возражал.

Адъютант Конева принес полковничью шинель.

Генерал снял с погон комбата «кубари» и прикрепил к петлицам по «шпале», которые позаимствовал с шинели командира полка.

— Вот теперь порядок! — усмехнулся командующий фронтом.

Он обратился к собравшимся солдатам и офицерам.

— Командиру 2-го батальона 133-й дивизии Александру Феликсовичу Чайковскому, — громко объявил генерал, — присваивается воинское звание капитан Красной Армии.

— Поздравляю вас! — добавил командующий.

Из Вышнего Волочка командующий «оперативной группой» добирался в расположение подчинённых ему частей ночью, отмотав около двухсот километров в сторону Калинина. Ранним утром, приминая легкий снежок, вездеход генерала остановился рядом с нашими танками. Николай Фёдорович вышел из машины и в сопровождении адъютанта направился к дому, где находилось командование бригады.

— Здорово, мужики! — сказал генерал Ватутин, раскрасневшийся на морозе, когда вошёл в штаб 8-й танковой бригады.

Офицеры приветствовали его.

— У вас есть что-нибудь поесть, — спросил Николай Федорович, обращаясь к Павлу Алексеевичу Ротмистрову. — Есть жутко охота!

Павел Алексеевич удивленно взглянул на него.

— У тебя есть что? — повернулся полковник к своему адъютанту.

— Да, вот одна баночка консервов осталась, — ответил тот. — Больше ничего нет.

— Одной баночкой разве наешься! — пожал плечами Ротмистров.

И тут нашёлся командир разведки старший лейтенант Сергей Золотов.

— Товарищ генерал, — обратился он к нему, — мы уток сварили в большом чугуне, они ещё теплые.

— Ещё тёплые утки говоришь? — уточнил генерал.

— Да, пока не остыли. Если желаете, товарищ генерал, — предложил Сергей, — проходите вот сюда.

— Утки так утки, не откажусь, — согласился Ватутин.

Николай Фёдорович, будто на сцене в театре, неторопливо засучил рукав шинели, запустил пятерню в чугунок, достал утку, с которой стекал жир, и, устроившись за столом, принялся за неё.

— Откуда у вас пернатые взялись? — спросил Ватутин, обращаясь к Золотову.

— Рядом с нами, товарищ генерал, находится птицеводческий совхоз, — охотно объяснял Золотов. — Уток там видимо-невидимо. Мы подошли, а сторож говорит: «Ребята, берите, сколько надо, ешьте, а то фашисты придут, всё сожрут». Ну, мы и набрали уток столько, сколько смогли унести.

Разведчик почему-то чувствовал себя легко в общении с Ватутиным, будто между ними не было должностной дистанции.

Николай Федорович любил юмор.

— Может, запасти уток впрок на всю бригаду! — предложил он, повернувшись к Павлу Ротмистрову.

Офицеры засмеялись.

— Не, не стоит, — откликнулся полковник. — Больно жирные утки. Бойцы с них растолстеют, в танк не будут влезать.

— Тогда, конечно, не стоит, — согласился Ватутин.

Ротмистров с абсолютно невозмутимым видом продолжал что-то колдовать, склонившись над оперативной картой.

Выпили по кружке густого чая.

После прошёл военный совет, его вёл Николай Фёдорович Ватутин.

Обсуждали, как поведут себя немцы, прорвавшиеся к Марьину.

Золотов вспомнил засаду в кустах на обочине. Из неё он наблюдал, как по шоссе проследовали в сторону Марьина три группы немецких танков по восемь единиц в каждой. Не исключено, что и раньше в том же направлении прошла их бронетехника. На головном танке был открыт верхний люк. В нём в полный рост стоял офицер, на голове у него сидел чёрный берет, одет он был в чёрную куртку и белую рубашку с галстуком.

Фашист ехал, будто на парад, не хватало только духового оркестра. Сергею сильно захотелось снять его автоматной очередью, но нельзя было выдавать местоположение группы разведки. «Эх, — вздохнул Золотов, — сюда бы дивизион артиллерии, расчихвостили бы эти танки в пух и прах».

Неожиданно генерал повернулся к старшему лейтенанту Золотову.

— Ты здесь самый младший, поэтому будешь говорить первым, — предложил он. — Послушаем, что думают младшие офицеры.

— Нет, товарищ генерал, я не могу говорить, — встал Золотов. — Я — маленькая сошка. Я для военного совета не готов. Я приехал к полковнику Ротмистрову за указаниями для командира дивизиона.

— Говори хоть глупость, — нажал Ватутин на разведчика.

Золотов понял, что ему не увернуться от требовательного генерала.

— Хорошо, я скажу, — начал Золотов. — Но я скажу только моё мнение. Немцы, насколько я их изучил, берут нас на арапа. Они ходят только по шоссе, боятся просёлочных дорог. Думаю, они пройдут один мост в Медном через Тверцу и остановятся в Марьине, а второй мост в Марьине через Логовежь проходить не будут, чтобы не увеличивать для себя риск вдвое. А два моста — это два риска.