Геннадий Сазонов - Марьинские клещи (сборник)

Фашисты подтягивали сюда, в направлении на Торжок, всё новые и новые силы, в частности, бросили в бой 6-ю танковую и части 36-й моторизированной дивизий.

А у наших красноармейцев таких резервов, к сожалению, не было. В полку у майора Егорова оставалось только два десятка исправных боевых машин. Продолжать полноценные бои было очень рискованно. Стремясь избежать окружения, полк оставил деревни Старо-Каликино, Поддубки и село Медное. Но и отходя, танкисты продолжали наносить урон врагу. Взвод машин «Т-34», им командовал лейтенант Фёдор Логинов, прикрывая отход, уничтожил шесть орудий фашистов, пять миномётов, десять машин с боеприпасами и положил на поле десятки солдат и офицеров врага.

С наступлением темноты, желая сохранить боеспособность бригады и дать хотя бы какой-то отдых людям, полковник П.А. Ротмистров решил отвести её за реку Тверцу, но в тоже время сохранить контроль над шоссе. Вдоль него по обе стороны вкопали танки с повреждёнными моторами, машины могли стрелять прямой наводкой, стали своеобразными крепостями.

— Правильный ход, — поддержал комбрига разведчик Сергей Золотов. — Фрицы ждут, что мы полезем на них, пойдём на рожон — фиг им! Пусть поищут дураков в другом месте.

Был предпринят и маневр под названием «обман». На линии фронта гудели наши трактора-тягачи, якобы показывая, что идёт перегруппировка сил. И фашисты, похоже, клюнули на «приманку».

Бригада отошла в сторону Лихославля, остановилась в 12 километрах от Марьина. Короткая передышка выдалась для бойцов, можно было привести в порядок неисправные танки.

Донесение об отходе, которое послал комбриг Ротмистров командующему фронтом, вызвало у генерала И.С. Конева негодование. Хотя полковник обосновал своё решение тем, что бригаду всё светлое время дня бомбила авиация немцев, что правый фланг её был открыт, поэтому немцы прорвались в Медное, а у Марьина захватили вторую переправу через реку Логовежь.

Но Иван Степанович расценил маневр комбрига как невыполнение боевого приказа, самовольный уход с поля боя, и потребовал от генерала Ватутина, чтобы тот немедленно арестовал Ротмистрова и предал суду военного трибунала.

Николай Фёдорович, зная крутой нрав Конева, а также обстановку в зоне боев, попытался как-то смягчить ситуацию, понимая, что для трибунала момент не очень подходящий. Он приказал полковнику без проволочек ударить на Марьино и Медное, добавил ещё: «Пора кончать с трусостью!».

— Ну, вот, — усмехнулся Павел Алексеевич, когда получил приказ от командира оперативной группы. — Я уже докатился и до звания труса!

Всё же полковник, наступив на собственное самолюбие, повинился перед командующим фронтом за допущенную вольность в ходе операции, и пообещал, что такое с ним больше не случится.

Конфликт уладили.

В дальнейшем Ротмистров, действительно, не показывал свою самостоятельность, хотя она порой была важнее самого важного приказа. Полковник старался следовать известному поучению великого русского полководца Александра Васильевича Суворова: «Побеждать не числом, а умением». Сохранение жизней вверенных солдат и офицеров было для Павла Алексеевича первым правилом на войне.

Чтобы отвлечь фашистов уже на новом месте дислокации, в наступившей ночи по распоряжению полковника жгли костры на опушках лесов, тарахтели трактора, обозначая ложный район, где как бы была бригада. Немецкая разведка, тоже не дремавшая ночью, фиксировала «передвижения».

И наступило новое октябрьское утро. До восхода солнца оставалось порядочно времени. Но соединения 8-й бригады ещё в темноте построились для марша. Накануне они сделали запасы боеприпасов и горючего. Удалось часть танков отремонтировать, а также получить несколько машин из резерва. Вместо выбывших по ранению командиров рот назначили новых, но уже имевших опыт сражений.

Словом, танкисты находились в полной боевой готовности.

Холодный туман низко стелился по неубранным полям и нескошенным луговинам, где петляла подмороженная дорога, она вела к селу Марьино. По ней, наполняя округу гулом моторов, двигался полк майора Александра Васильевича Егорова.

Танки, скрываемые туманом, приближались к селу.

Подъехав к сельскому кладбищу, танки остановились. Между кладбищем и селом лежало большое поле. Надо было уточнить, где находились немцы. Здесь туман уже успел отойти и село Марьино хорошо просматривалось. Места, где скучилась бронетехника и пехота противника, являли удобную мишень для полка. По всему было видно, что немцы ждали русских на Ленинградском шоссе со стороны Калинина, а Егоров вышел к ним в тыл, с другой стороны, и они не обнаружили подхода его танков.