Провести рейд они решили ночью.
Давыдов ждал полицейских неподалеку от больницы. С ним были Никишин, Нарсежак, а также Никаноров, Голодец, Мартынов и Векслер — максимовское наследство. С большим трудом удалось отправить домой Анюту. Ей вовсе незачем было видеть, как в давыдовском жилище появится англичанка.
Агентессы, четыре крепкие женщины и две почти изящные, приехали на извозчиках.
— Я взял наших надзирательниц, — объяснил Кошко. — Они умеют управляться с визжащими дамочками. Агентам розданы фотографические карточки всех, кто у нас в розыске, да еще прибыли карточки из Питера — кстати, СОВА прислала. Так что, с Богом?
— С Богом! — сказал Давыдов, и операция началась.
Он сумел оторваться от своих подчиненных и в общей суете проникнуть в восьмое отделение. Нарсежак тащил следом узел с вещами.
— Вот по этому коридору вы бежали, — говорил он. — Палата, стало быть, вон там!
Федор мог орать хоть во всю глотку — разбуженные больные, решив, что случились разом пожар, потоп и ураган, подняли страшный крик.
Похищение прошло удивительно гладко. Давыдов отворил дверь в палату, Элис увидела его, все поняла и босиком выскочила в коридор. Денис подхватил ее на руки и бегом пронес вдоль серых стен, по лестнице, прямиком во двор. Нарсежак бежал за ними, приговаривая:
— Валенки, валенки!..
В четыре руки они одели и обули Элис. В потертом плюшевом жакете на вате, в старой юбке, замотанная в платок, она совершенно не была похожа на красавицу-аристократку, а скорее — на торговку с Хитровки.
— Везите ее ко мне и возвращайтесь, — велел Давыдов.
Времени на поцелуи и нежности не было. Хотя апрельская ночь как раз таки располагала к поцелуям…
Но Денис волевым усилием повернулся и побежал прочь — туда, где стояли приготовленные для добычи экипажи.
Там он обнаружил Никишина.
— Денис Николаевич, удача, удача! Я узнал его! — закричал Никишин. — Вон где он прятался!
— Кто прятался?
— Гаврюшка-Черт! Сидит тут связанный…
— Ну, слава богу! — Давыдов вздохнул с облегчением — хоть какая-то добыча была просто необходима, чтобы оправдать рейд.
Вдруг с территории больницы загремели выстрелы. Это было что-то совсем неожиданное, и Давыдов, на ходу доставая браунинг, побежал на шум.
Агенты Кошко и привлеченные к делу городовые стрелять, несомненно, умели, в обиду бы себя не дали, но если в больнице обнаружена персона, способная оказать такое сопротивление, то лучше бы эту персону взять живьем. Так думал Денис, пробегая мимо кирпичного здания, почти впритирку к стене, и тут сверху чуть ли не ему на шею свалился человек в больничном халате.
Недолго думая, Давыдов развернулся и попытался сбить чудака с ног левым свингом в челюсть, поскольку в правой руке держал браунинг. Но человек неожиданно ловко увернулся, и тут уж пришлось бить с правой, обдирая туго сжатый кулак. Просто чудом Денису удался классический кросс, который и уложил противника в талый снег.
Наверху в открытом окошке второго этажа появились агенты Кошко.
— Держите его! Мы — сейчас! — закричали они, и один, самый молодой и бесстрашный, спрыгнул к Давыдову. Гася скорость, агент повалился набок, перекатился, вскочил на ноги и тут же взял лежавшего беглеца на мушку.
— По питерской карточке опознали! — весело сообщил он. — Ну, мне теперь наградные выйдут! И Федьке Берсеневу — мы вдвоем опознали!
— А кто это? — спросил Денис, разглядывая свой пострадавший кулак.
— Вожак питерских анархистов. Его по всему Петербургу ловят, а он тут прохлаждается! Держите его под прицелом, господин капитан, я сейчас карточку достану, — сказал агент. — Стой, куда! Эй!..
Он выхватил из кармана свисток и засвистел, созывая товарищей. Общими усилиями беглеца связали, отобрав разряженный револьвер, и тогда только Давыдов увидел эту фотокарточку.
— Ого! — только и сказал он.
На него смотрел не какой-нибудь мальчик на побегушках, а уже вовсю заявивший о себе человек — еще совсем молодой, но уже с бурной биографией. Редко бывает, чтобы кто-то одновременно был анархистом, террористом и хасидом, но Александру Шапиро это удалось. За ним числилось соучастие в неудачной попытке убить государя, арест и судебный приговор — пожизненное заключение. Однако за этим последовали побег, опасные раны, дружба с анархистами и участие в их опасных проделках. Одна из них закончилась печально: пуля застряла в левой руке, операцию по извлечению провели чуть ли не в подвале на земляном полу и, как итог — гангрена. Руку пришлось ампутировать, и это стало едва ли не главной приметой для тех, кто гонялся за Шапиро, по новым документам — Александром Танаровым, — по всей европейской части России.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу