Ганс Кирст - Покушение

— Понятно. Вы просто приказали: ни при каких обстоятельствах не допускать показаний, которые бы уводили в сторону или вводили в заблуждение. Нужны лишь показания по существу.

— Я вижу, вы поняли, что к чему.

— Ну да, если бы я, к примеру, заговорил о нашем секретном соглашении, мне бы сразу заткнули рот, не так ли?

— При этом полумерами мы не ограничимся. Впрочем, нет необходимости предупреждать вас.

— Разумеется.

— Ну, вот мы опять договорились. — Майер деловито потер руки: — Стало быть, начнем. Выкладывайте ваши списки.

Граф фон Бракведе решительно покачал головой, похожей на голову хищной птицы:

— Наша договоренность касалась лишь одного пункта. Вы разрешили моей семье перебраться в Швейцарию, а я за это явился к вам. Ни о чем другом мы не договаривались.

— Надеюсь, вы не собираетесь водить меня за нос? — с негодованием прервал его Майер. — В данной ситуации ваш отказ сотрудничать с нами может стать вашим смертным приговором. Вы этого хотите?

— Я приставлен шпионить за вами, — сказал человек с мышиным личиком. — Моя фамилия — Дамбровский, имя — Аларих, и пришел я сюда не по своей воле. — Аларих Дамбровский, стоя на коленях, протирал пол в камере, в которую поместили капитана фон Бракведе, и слезящимися глазками осматривал все вокруг. — Вы, по-видимому, и не подозреваете, что вас устроили, так сказать, по первому классу…

Фон Бракведе вспомнил слова, сказанные Майером: «Считайте себя, пожалуйста, моим гостем», — и понял, что он здесь действительно привилегированный арестант. Об этом свидетельствовал и окружавший его комфорт: походная кровать с пружинным матрацем, стул со спинкой, стол размером с крышку гроба, письменный стол под зарешеченным окном, умывальник и туалет с проточной водой.

— Вы, должно быть, довольно важная птица, — промолвил Дамбровский и полюбопытствовал: — Может быть, вы свояк какому-нибудь рейхслейтеру или что-нибудь в этом роде?

Бракведе промолчал. Он не без удивления смотрел на фигуру ползающего на коленях Дамбровского, похожего на тщедушного ребенка:

— Если уж вы приставлены ко мне, то, видимо, кое-что обо мне знаете.

— Верно, — сказал Аларих, поднялся с колен и взглянул на капитана мутными, цвета болотной воды, глазками. — Вы неплохо соображаете. Недаром когда-то были полицей-президентом Берлина. Так ведь?

Бракведе кивнул:

— И вот сам я сижу в камере. До сих пор я обозревал их только снаружи, а теперь довелось рассмотреть и изнутри.

— Человек ко всему привыкает, — философски заметил Дамбровский.

— А вы давно здесь?

— Почти пять лет! — заявил с некоторой гордостью этот странный человек в болтающемся на нем метком тюремном одеянии. — А для этого надо кое-что иметь в голове, могу вас заверить. Меня считают лучшим шпиком в нашем заведении, а оно ведь единственное в своем роде. Вы согласны со мной?

— Я еще не составил о нем полного представления.

— Так наверняка составите… Вы даже и вообразить не можете, что способен выдержать, человек. Это я говорю, чтобы немного вас подбодрить. Я пережил даже такие прекрасные минуты, когда гестаповцы после допроса были так же измотаны, как жертва.

— Могу себе представить… — произнес фон Бракведе безо всякой иронии. — А вы действительно достигли больших успехов в своем ремесле — научились входить в доверие по высшему классу.

— Благодарю вас за комплимент, — умилился Аларих. — Мы великолепно поладим, я в этом уверен. Только вот опасаюсь, что мы недолго пробудем вместе. Гестаповские гиены работают сейчас без отдыха. Первую партию для «народного трибунала» можно считать уже укомплектованной.

— Кто они? — спросил фон Бракведе.

— Гёрделер, Вицлебен, Штиф и Гёпнер. — Аларих Дамбровский был хорошо осведомлен. — На этих, как теперь принято говорить, государственных преступников, собраны горы материала. А вот чтобы собрать материалы на других кандидатов на тот свет, гиенам приходится как следует попотеть. В этом вы и должны им помочь, не так ли?

— Наверное, — сказал граф.

— И вы это сделаете?

— Вы слишком много хотите знать, господин Дамбровский. — Фон Бракведе с улыбкой посмотрел в его хитрые глазки: — А впрочем, чтобы оправдать репутацию лучшего шпика в этом заведении, вы должны появиться с какими-то сведениями. Итак, можете сообщить, что я не против кое-что рассказать, только хочу за это кое-что поиметь. Пусть Майер подумает, какую цену назначить за мои сведения.