Гюнтер Хофе - Мерси, камарад!

— Я тебе уже говорил по телефону, что приведу своего нового друга. Вот он, познакомьтесь: господин Тиль из Берлина. В настоящее время обитает на французской Ривьере.

— Очень рад, Дернберг.

Обстановка была непривычной для Тиля, и он чувствовал себя неловко. Он пытался определить положение и чин незнакомца, но, так и не угадав, сказал:

— Почту за честь…

Все трое сели. Пододвинув стоявшие на столе бокалы, незнакомец, ловко обернув бутылку салфеткой, наполнил их шампанским. Отвесив друг другу легкий поклон, они выпили.

Тиль украдкой наблюдал за незнакомцем. Этот Дернберг был похож на киноактера, который привык играть роли героев: высокий, черноволосый, с лучистыми глазами и мягким женственным ртом. Голос у него был тихий и приятный, а произношение, как у настоящего жителя Вены.

Капитан и незнакомец заговорили о своих общих знакомых, упоминали много разных имен, часто говорили намеками. Краем уха лейтенант слушал разговор, а сам поглядывал на танцующих, стараясь понять, чем живет этот город, а заодно полюбоваться очаровательными парижанками.

— Пройдет несколько месяцев, и тогда у меня в руках будут все шансы для следующего повышения… — как раз проговорил Грапентин.

«Ага, — подумал Тиль, — он решил показать, что начштаба полка действующей армии фигура крупная. Выходит, чтобы стать старшим офицером, необходима поддержка сверху. Как все-таки хорошо тому, у кого есть связи!..»

Разговор оборвался. У Тиля было такое ощущение, что капитан и его собеседник не прочь остаться вдвоем.

— Господин капитан, если вы разрешите, я немного пройдусь? — спросил Тиль.

— Мы здесь не на службе. — Грапентин доброжелательно кивнул Тилю, который, отвесив поклон, медленно пошел к танцевальной площадке.

— Крепкий парень и производит приятное впечатление, Хассо, не так ли?

— Я его еще недостаточно хорошо знаю, во всяком случае он не глуп. Кстати сказать, входил в олимпийскую сборную. Он нам вполне может пригодиться.

— Ты мне об этом еще по телефону намекнул. Но давай-ка еще раз подытожим, чем мы располагаем, — сказал Дернберг. — Мы с тобой решили прошлый раз, что тебя необходимо перевести в дивизию Круземарка, чтобы ты мог приглядывать за генералом — человеком с огромными связями в самых высших сферах.

— Как начальник штаба полка я слишком далек от штаба дивизии, Курт.

— Ты, конечно, прав. Но все важные должности в штабе Круземарка заняты, и заняты, нужно сказать, людьми, которых он сам подбирал, так что нам пока нелегко пристроить к нему своего человека. — Дернберг быстро оглянулся, но за соседними столиками никого не было.

— Да, мне удалось выяснить, — продолжал Грапентин, — что генерал очень дружен с командиром второго артдивизиона Альтдерфером, — вот, я думаю, с чего нужно начинать.

— Альтдерфер? — Дернберг на секунду задумался, а затем сделал жест, словно хотел что-то стереть из памяти.

— Тиль, как командир штабной батареи, может свободно следить за всеми разговорами Альтдерфера, которые тот ведет по телефону. А почему бы кое-какие из них и не расшифровать?

— Я твоему лейтенанту обязательно устрою политический экзамен. Хотя бы небольшой. Ты уверен, что он согласится действовать с нами заодно?

— Я думаю, ему не остается ничего другого, — Грапентин улыбнулся. — Я уже подготовил его. Немного… Вернее, просто прощупал…

— А вот и он.

Проводив молодую даму, с которой танцевал, на место, Тиль не спеша шел к столику.

Дернберг поднял свой бокал и, посмотрев лейтенанту в глаза, любезно произнес:

— За ваш дебют в Париже.

Все трое выпили.

— Господин фон Грапентин только что дал вам превосходную характеристику.

— Не понимаю… — удивился Тиль.

— Тут нечего понимать: просто он по-товарищески хорошо отозвался о вас. — Губы Дернберга расплылись в улыбке. Он крепко сжал стоявший перед ним бокал с шампанским.

Тиль уставился на Дернберга. Его охватило точно такое же чувство, какое ему однажды пришлось испытать в рукопашной схватке, когда противник стиснул его шею руками. Ужас смерти был так велик, что придал Тилю огромную силу, но противник все же оказался сильнее. Тиль чувствовал его явное преимущество. В этот момент поблизости разорвался снаряд, и взрывная волна разбросала их в разные стороны. Когда Тиль опомнился, его врага нигде не было видно. Однако в душе остался страх. Смертельный страх… Точно такой же страх охватил его и сейчас…

Лейтенант полез в карман и, достав платок, вытер взмокшую шею. Затем разговор зашел о ходе оборонительных работ вдоль побережья, о потопленных кораблях, об убежищах для подводных лодок. Но очень скоро эти разговоры наскучили Тилю.