Вадим Пархоменко - Вдалеке от дома родного

— Лезь, Дашка, вниз! И набери хлопцам полное ведро. Да поживее, жадная твоя душа!

Хозяйка заперечила было, но Федор прикрикнул на нее, и она не посмела ослушаться.

Вскоре полное ведерко отборной картошки стояло перед ребятами.

— Вот теперь порядок, — улыбнулся Василий Ахнин и протянул хозяину Толькины брошюры. — Возьми, Федя. На курево сгодятся. А хорошую бумагу мы отдадим хлопцам обратно. У них ее тоже не густо. Пусть домой письма почаще пишут. Не возражаешь?

— Чего уж там, — махнул рукой бородач. — Разве я не понимаю?!

Потом сели пить фруктовый чай с сахарином и горьковатыми просяными лепешками. Ребята отказывались, смущенные такой неожиданной щедростью, но Федор пригрозил, что запрет дверь и не выпустит их, пока они не «сугреют нутро» на дорогу. Да и бывший лейтенант поддержал его.

Пришлось согласиться, так как на дворе быстро темнело, а в интернат огольцам надо было вернуться не очень поздно.

Хозяин предложил им остаться переночевать, но тут уж решительно воспротивился этому предложению Василий: мол, ребят начнут искать, многие люди «войдут в напрасное беспокойство», а мальчишкам будут большие неприятности.

— Пусть они идут, — сказал Ахнин, — а я провожу их, чтобы не потеряли дорогу и не замело их в поле. Мне тоже пора — загостевался.

У Федора он попросил мешок и пересыпал туда из ведра картошку: «Донесу до вашего дома, а там уж вы сами как–нибудь…»

Распрощавшись с хозяевами, отправились в путь. Тетка Дарья расчувствовалась под конец вполне искренне: «Горемычные вы мои хлопчики!..» — и сунула им в карманы по лепешке.

— Вот и подружились, — одобрительно кивнул ей Василий Ахнин. — Так–то лучше. После войны они тебя в Ленинград в гости позовут.

…К интернату подошли, когда уже совсем стемнело: зимний день короток. Ахнин остановился было, но Петька потянул его за рукав в сторону.

Свернули в проулок, спрятались от ветра за углом дома. Осмотрелись: тихо, и ни души кругом.

— Теперь давай мешок, дядя Вася.

Петька достал ножичек, прорезал им карманы в своем пальто и через прорези стал перекладывать картошку из мешка под подкладку…

— Делай, как я, — велел он Дысину.

Тольке жаль было портить карманы, но он послушался: не тащить же картошку в интернат прямо в мешке — воспитательницы вмиг засекут!

— Ну и ну, — удивился Ахнин. — Башковитые, черти! Ведро картошки упрятали, и не видать почти!

— Идти только неудобно, по ногам бьет, — сказал Петька. — Да это ничего, мы уже почти пришли… Спасибо, что помогли, — спохватился он.

— Бывайте здоровы, хлопцы. — Ахнин снял рукавицу и по очереди пожал им руку. — А по дворам больше не ходите, негоже это. Будет нужда — прямо ко мне лучше дуйте.

— А ты на фронт не уедешь? — спросил Петька.

— Куда уж там, — вздохнул Ахнин, — отвоевался. Забраковали подчистую. Да и войне скоро конец, добиваем фашиста… Ну, топайте, а то ругать вас будут. — И он зашагал по темной улице в другой конец села.

Долго еще в морозном воздухе было слышно, как певуче поскрипывает под его пимами снег.

Отмели февральские вьюги и метели, с. каждым днем все ярче голубело небо, в середине марта заметно стало пригревать солнце в полуденные часы и с крыш свесили хрустальные носы разнокалиберные сосульки : —зазвенела капель. А в апреле уже побежали ручьи, и снег дружно стал уходить в землю. Вскоре его и вовсе не осталось — весна была ранняя.

Однажды, когда мальчишки и девчонки вернулись из школы, Анна Аркадьевна собрала их всех во дворе: комнаты в интернате были для этого слишком малы.

— Кто знает, какой завтра день? — спросила она. Все запереглядывались, запожимали плечами.

Странный вопрос задает директриса! Что она имеет в виду: число или день недели? Так и сама ведь знает!

— Двадцать второе! — раздалось сразу несколько голосов.

Анна Аркадьевна улыбнулась:

— Совершенно верно. Только это не просто двадцать второе. Я, очевидно, не совсем точно задала вопрос, и вы не поняли меня… Завтра двадцать второе апреля тысяча девятьсот сорок пятого года. Это не обычный день. В этот день семьдесят пять лет назад родился Владимир Ильич Ленин. И мы, ленинградцы, должны достойно отметить этот радостный и светлый весенний день.

— Флаги! Вывесим красные флаги! — предложил Смирнов.

— Надо придумать что–нибудь такое… Ну, такое… очень хорошее! — предложил Валька Пим.

— Правильно, — одобрительно сказала Анна Аркадьевна. — День рождения Ленина надо отметить особенно хорошими, добрыми делами. Только ничего придумывать не надо. Мы устроим воскресник, приведем в порядок сквер на площади: починим и покрасим ограду — она обветшала, подровняем и посыплем песком дорожки… Вы знаете, что сквер этот — центр села. Там хотели поставить памятник революционерам, да помешала война. Но после войны памятник все равно поставят. А помочь сделать сквер красивым уже сейчас — разве это не замечательно?