Шапи Казиев - Ахульго

– А кому не нравится, пусть сами уходят

– Буртунайцы, – сказал Шамиль.

– Поднимаясь на этот годекан, я любовался вашим аулом. Жаль будет, если он превратится в руины.

– Никто и пальцем не посмеет нас тронуть! – зашумели старики.

– Палец отрежем и голову отрубим!

– Это наша земля, и мы никому ее не отдадим!

– Мы на них не нападали, пусть и нас не трогают, не то пожалеют, что связались с буртунайцами!

– Вы знаете, что сюда идет целая армия? – спросил Шамиль.

– С пушками, – добавил Сурхай.

– Слышали, – отвечали старики.

– Как придет, так и уйдет.

– Если от нее что-то останется.

– Подумайте, пока есть время, – сказал Шамиль.

– Но его осталось немного.

– Пойдем, – сказал имаму Сурхай.

– Тебя ждет один человек.

Когда они остановились у дома в верхней части аула, навстречу им вышли Джамал Чиркеевский и хозяин дома, старый кунак Джамала.

Поприветствовав имама и его помощников, хозяин пригласил их в кунацкую, где уже был накрыт стол. Хозяин был человек умный и оставил гостей одних, найдя благовидный предлог:

– Посмотрю, чтобы ваших коней хорошенько накормили.

Когда вслед за хозяином вышли и Султанбек с Юнусом, Джамал сказал Шамилю:

– Я был в Шуре, у меня ведь там сын служит под начальством Жахпар-аги.

Услышав имя своего разведчика, Шамиль переглянулся с Сурхаем, но ничего не сказал.

– Жахпар-ага просил передать тебе привет и вот это.

Джамал достал из потайного кармана серебряную монету, из которой Сурхай по знаку Шамиля извлек записку.

– Девять батальонов, четыре сотни казаков конных и столько же пеших, рота саперов, семнадцать пушек, милиция, обоз… – прочел Шамиль, а затем спросил Джамала: – Ты знаешь, как устроена их армия, сколько это будет всего?

– Девять батальонов… – прикидывал Джамал.

– Сейчас подсчитаю. Когда полк – я и так знаю, а у Граббе же отряд, оттуда-отсюда собрал, какие получше… Так… Батальон – это четыре роты, а рота – четыре взвода… А каждый взвод – тридцать пять – сорок солдат с одним офицером, и один ротный офицер на всех…

– Девять батальонов – это почти пять с половиной тысяч штыков! – успел посчитать Сурхай.

– Верно, – согласился Джамал.

– Еще казаки – восемь сотен… А еще штаб, адъютанты и всякие другие помощники… Артиллерия, семнадцать расчетов…

– Милицию не забудь, – напомнил Сурхай.

– Эти самые опасные.

– Тысячи три наберется, – прикидывал Джамал.

– Ай, гяуры, – злился Сурхай.

– Против своих воюют!

– Получается, тысяч десять и офицеров больше двухсот, – подвел итог Джамал и сам удивился: – Десять тысяч?

– Мне сообщили, что из Тифлиса могут еще прислать войска, – добавил Шамиль.

– Сильно ты генералов разозлил, – сказал Джамал.

– Это они меня разозлили, – ответил Шамиль.

– Сколько раз я предлагал мир? Не хотят – пусть воюют. У нас тоже людей немало.

– Нам бы еще пушки, как у них, – вздыхал Сурхай.

– Главное, у них есть порядок, – сказал Шамиль.

– А у нас каждый хочет воевать сам по себе. Зачем буртунайцы не уходят? Все остальные из этих мест ушли. Может, генерал и подожжет их аулы, зато не будет обстреливать из пушек. И еды не найдет. А со своими обозами они еле двигаются.

– Буртунай – сильный аул, – сказал Джамал.

– И наш Чиркей тоже. Эти батальоны, которые пришли из Шуры, сначала хотели через Чиркей пройти, чтобы сократить путь, но мы их не пустили.

– Это вы хорошо сделали, – сказал Шамиль.

– А с буртунайцами мы договорились… – Джамал открыл дверь и позвал кунака: – Эй, Нажмуддин! Ты совсем забыл про своих гостей!

– Извините, уважаемые, – вошел в кунацкую хозяин.

– В ауле столько дел…

– Скажи имаму, о чем мы договорились, – попросил Джамал.

– Договорились вместе напасть на генерала, когда он пройдет мимо нашего аула, – сказал Нажмуддин.

– Наши люди и сейчас готовы атаковать, только Сурхай не пускает.

– Потому что тогда генерал нападет на Буртунай! – сказал Сурхай.

– А Теренгул? – не соглашался Нажмуддин.

– Думаешь, это ущелье можно перейти? Пока никому не удавалось! Так что к нам генерал не сунется.

– Братья, – сказал Шамиль.

– Поодиночке мы их не одолеем. Это сильное войско, которое нужно растянуть и не давать ему ни минуты покоя, а в сражения вступать только в хорошо укрепленных аулах.

– Мы и собирались так сделать, – объяснял Нажмуддин.

– Буртунай тоже хорошо укреплен.

– Я вижу, что здесь живут храбрые люди, – сказал Шамиль.