Николай Чергинец - Сыновья

На небольшой площадке, образовавшейся в едва заметном углублении в скале, остановились на короткий отдых. Старший сержант Шувалов на ощупь пересчитал своих солдат и облегченно вздохнул: все на месте, никто не отстал. Шепотом сказал:

— До духов метров триста. К ним подойдем группами. Первым пойду я со своей группой.

Он назначил Леонова старшим второй группы, а сам сразу же повел первую группу дальше. Леонов приказал своим:

— Десять минут отдыха.

А афганская ро. та и оба советских взвода в это время заканчивали спуск по водостоку. Старались не шуметь, стиснув зубы переносили болезненные удары камней, которые срывались из-под ног идущих сзади и больно врезались в спину, а нередко и в голову тех, кто двигался ниже.

Когда, наконец, спустились, то оказалось, что семь человек получили ранения в голову. Их быстро перевязали, прикрыли чем смогли белеющие бинты и двинулись вслед за проводником к кишлаку.

К четырем часам утра на КП Бочарова поступили доклады от всех групп. Они заняли исходные позиции и готовы были к действию. Кроме, захвата постов роте Бочарова предстояло блокировать кишлак по вершинам гор, и командир” роты еще раз связался с командирами взводов и отделений, предупредил их, чтобы маскировались тщательнейшим образом, так как согласно плану первыми начнут действовать те, кто в кишлаке, а рассвет раньше наступит на вершинах.

После этого Бочаров связался с командиром саперного взвода и поинтересовался, каким образом саперы намерены оказать помощь афганским солдатам штурмовать высокие, дувалы. Лейтенант Кузнец ответил:,

— Ищем жерди и готовим штурмовые лестницы.

— А шума не поднимете, сбивая эти лестницы? — спросил в микрофон Бочаров.

— Никак нет, мы их вяжем.

— Где берете жерди?

— Немного в одном дворе нашли, а веревки у нас есть, заканчиваем уже пятую лестницу.

Бочаров протянул радисту микрофонную трубку и мысленно похвалил саперов за смекалку. Попробуй-ка поднимись на четырех-пятиметровую стену.

Затем капитан проверил, как устроили свои позиции минометчики. Убедившись, что все три ротных миномета были готовы к бою, подошел к командиру афганской роты, молоденькому., на вид не старше двадцати пяти лет, лейтенанту.

— Как дела, рафик?

— Все в порядке, товарищ капитан, мои люди готовы к бою.

Разговор велся через переводчика — солдата-таджика.

— Минометами мы отсюда достанем до любого душманского дома, так что если понадобится, то врежем.

Выслушав переводчика, лейтенант смущенно спросил:

— А что такое «врежем»?

Бочаров рассмеялся:

— Это когда мины лягут прямо в цель.

Теперь уже засмеялся лейтенант.

— Хорошее слово «врежем», буду ханум пугать.

— Во-во, — подзадорил капитан, — припугни ее, сразу любить станет крепче.

Бочаров понимал, что согласно обычаям в Афганистане не принято говорить с мужчиной о его жене, но если лейтенант сам завел разговор о ней, то, значит, он не признает эти предрассудки, но продолжать разговор на эту тему воздержался, только спросил:

— У тебя сколько детей, рафик?

— Всего семь, — скромно пояснил лейтенант.

— Мы желаем твоим детям и их матери здоровья и счастья.

Иванько, засевший со своим взводом в двадцати метрах от пещеры, нетерпеливо поглядывал на небо. В кишлаке уже чувствовалось приближение утра. Можно было различить казавшиеся угрюмыми отдельные дома-крепости. Чуть дальше темнело пятно какого-то сада. Сейчас все четче и четче, словно на проявленной фотопленке, можно было различать отдельные деревья.

Вдруг из крепости, в которой засел главарь банды, донесся визгливый крик ишака.

«Пора», — решил Иванько и молча дотронулся до руки лежавшего рядом Джалала. Тот тихо прошептал:

— Можем начинать.

Иванько привстал и, махнул рукой, низко пригибаясь к камням, побежал к пещере. Солдаты взвода, не отставая, бросились вперед.

Бочаров хорошо видел в бинокль, как поднялся разведвзвод и, не отрываясь от прибора, приказал радисту:

— Передайте всем — вперед!

И тут сонный покой, еще не обогретых теплыми лучами солнца гор, разорвался звонкими очередями автоматов, короткими взрывами гранат.

Разведчикам повезло. Они почти без боя, уничтожив четверых охранников, из которых только один успел дать короткую очередь, ворвались в пещеру. Иванько, чтобы не быть мишенью на фоне большого лаза, отступил к выступу и громко крикнул:

— Есть здесь русские? Мы — свои!

Откуда-то слева послышался прерывистый голос: