Николай Чергинец - Сыновья

— Принято, — спокойно ответил Антон.

Вот душманы разбросали соседнюю копну, после нее очередь за той, в которой находились советские солдаты.

— Идут к нам! — напрягаясь, прошептал Леонов.

— Я готов! — тихо ответил Николаев.

Тройка приближалась. И тут случилось то, о чем никогда нельзя было подумать, особенно в этой ситуации. Неожиданно послышались громкие голоса. Парни невольно повернули головы в ту сторону. Они увидели, что от дороги к ним приближаются старик и двое молодых мужчин, которые недавно загружали соломой арбу. Впереди, держа обыкновенные крестьянские вилы наперевес, быстро шел старик. За ним сыновья. Душманы в растерянности остановились. Антон и Алексей догадались, чего так громко кричал старик. Они, конечно, поняли по его тону и жестам, что старик ругал душманов за то, что они разбросали солому. Душманы, что-то отвечая старику, стали отступать. И копна, в которой сидели беглецы, осталась нетронутой.

Старик кричал им что-то вслед, размахивал руками, а затем с сыновьями направился к разбросанной соломе, и они начали ее собирать в стог.

— Вот это да, — тихо промолвил Николаев, — и скажи теперь после этого, что на свете бога нет.

— Аллаха.

— Я бы этого старикана расцеловал бы, ей-богу! Вот молодчина, вовремя явился. Как ты считаешь, Антон, духи не вернутся?

— Не думаю. Но, по крайней мере, пока старик и эти парни здесь, они не будут разрушать копны.

— Крестьянам работы с этой соломой до вечера хватит.

— Да, а потом мы выйдем и объявим благодарность старику от имени Советской Армии и вручим грамоту.

Их охватило радостное возбуждение. Жизнь, которую подарила судьба, брала свое. Они забыли и о голоде, и о жажде.

Леонов спросил:

— Ты не видишь духов?

— Нет, смылись с глаз.

— Но грузовик-то ихний продолжает стоять.

— Ну что ж, будем ждать.

Вид душманской машины вернул их в реальный мир. Они вынуждены были ждать, пока душманы уедут. И они ждали, гадая, когда же те возвратятся к машине…

Только к вечеру душманы начали собираться у машины. Почти все сразу садились на землю.

— Намаялись, бедняги, — с притворным сочувствием прошептал Николаев. — Видишь, как с ног валятся. — И неожиданно добавил: — Чтоб вы все передохли, сволочи!

— Вот так пожалел! — усмехнулся Леонов и, подтрунивая над другом, спросил: — Как думаешь, что у них сегодня на ужин?

— Ну тебя! Тоже нашел тему для разговора. Вон посмотри, старик уже рубает.

Леонов осторожно посмотрел левее и увидел, что старик и дети, устроившись у сложенного последнего стожка, ели лепешки, запивая их водой из медного кувшина. Парень судорожно глотнул слюну и с трудом перевел взгляд на душманов, которые начали садиться на грузовик. Наконец машина медленно развернулась и укатила.

— Все, Антон, кажется, мы можем перевести дух. А что, если нам сейчас подойти к ним? — имея в виду крестьян, предложил Николаев. — Они злые на душманов и могут нам помочь.

— Нет, я думаю, не стоит этого делать. А если наоборот, они возмутятся, что мы залезли в их солому и духи приезжали из-за нас? Что мы тогда делать будем?

Они устроились поудобнее и молчали. Каждый думал о чем-то своем. Память возвратила Леонова к друзьям. «Как там они? Как Костя Кольцов, ему до дембеля осталось совсем немного? Интересно, кто прибыл в отделение вместо меня? Как к нему отнесутся ребята, командир отделения Юра Шувалов?»

Вспомнился Леонову и замполит батальона майор Шу-калин, который всегда находил время побеседовать с солдатами. Однажды, когда рота проводила учебные стрельбы, на полигон прибыл Шукалин. Тогда Леонов поразил все цели, и командир роты капитан Бочаров перед строем похвалил его. А Коля Коблик из строя тогда выкрикнул: «Товарищ капитан, для младшего сержанта Леонова самая лучшая похвала — три пирожных».

«А вам, рядовой Коблик, — ответил тогда командир роты, — за разговоры в строю — три наряда вне очереди».

— Уходят, — прервал его размышления Николаев.

И действительно, дехкане, держа в руках вилы, лопаты и небольшие котомки, медленно направились в сторону рощи.

На поле опустилась темнота. Парни выбрались из стожка и некоторое время молча стояли около него, чутко прислушиваясь к темноте. Она, казалось, давит на слух: ни шороха, ни движения, ни звука.

Парни словно колебались: покидать или не покидать им это убежище, которое недавно укрыло их от врагов.

— Ну что, — прошептал Леонов, — пошли?

— Да, потопали.

Они, тихо ступая по траве, двинулись в сторону гор, на северо-восток. Там их спасение и надежда на жизнь!