Георгий Миронов: Мы поднимались в атаку

Леня оказался не из тех, кто не умеет взять себя в руки и сделать выводы. Поступил на завод. А Саша, брат, предложил: «Не тушуйся, делай как я: держи курс на вечернее». Но у Лени был «свой курс»: «Поработаю. Интересно. Никогда не думал, что на заводе так здорово работать». Тогда и зажглась в нем та «лампочка», о которой недавно сказал мне: «На завод, на работу, как на праздник иду. Интересно! Каждый день что-то новое. Во всем. Всюду. В цеху. С ребятами. В комсомольских делах…»

С какого момента приходит самостоятельность? То, что высоко ценится: «Сам за себя отвечает…» «Скажет — как сделает, можно надеяться».

Как развился Ленин характер? Отец отвечает:

— Можно тысячи правильных слов произнести и все разрушить одним неверным поступком, наоборот: сын, дочь поймут и без слов, как поступить, если ты правильно живешь и ему, ей есть на кого смотреть.

Отец был «при оружии». Не оттого, что носил на боку пистолет, а оттого, что был артвооруженцем. Мать тоже внесла вклад в победу: служила на Западном фронте в санитарном поезде медсестрой — под бомбами и обстрелами возили раненых из прифронтовых Сухиничей в Москву.

Комсомольцем отец стал на заводе, который строил, коммунистом — в армии: приближалась война, и он связал свою судьбу с судьбой страны, народа, партии. В ВЛКСМ слесаря Моторина приняли в 17 лет, членом ВКП(б) лейтенант Моторин стал в 25. Его младший сын в комсомол вступил в школе в 15 лет; кандидатом в члены КПСС электромонтажник Леонид Моторин стал в 24 года.

Характеры, судьбы, даты жизни «отцов» и «детей» в чем-то непременно рознятся, в чем-то обязательно совпадают. Таков главный закон нашей жизни. Слышите меня, Алик, Боря, Вилен? Уж простите отцу, что на чужих детей находил время, а о своих позабывал. Но, кажется, сыны, вы у меня неплохие ребята, а?

А сейчас я в доме у Сережкиных.

У Алеши складочка в углах губ прячется в твердом изломе рта. Горькую «мамину» морщинку не скрыть реденьким юношеским усам.

В семье, росло двое сыновей. Алеша показывает мне фотографии: отец, Анатолий Иванович, совсем молодой, прижимает к себе Колю — первенца, в коротких штанишках, с чубчиком на выстриженной голове, в туфельках и носочках. Еще любительский снимок: отец, крепкий, по-рабочему сухощавый и мосластый, держит на руках обоих своих парней: Леше — год, Коле — шесть.

Коля ушел из жизни двадцати пяти лет от роду, раньше отца. Окончил 8 классов, получил специальность водителя. Однажды объявил родителям:

— Поеду на стройку. Посмотрю мир.

В дальнем краю встретил местную — Галю. Там у них появился сын. А вскоре произошла катастрофа.

На обледенелом большаке автобус, который вел Коля, развернуло, повлекло к речному обрыву. Коля закричал пассажирам, чтобы спасались. Кто успел — выпрыгнул, некоторые побились, но остались живы. Шофер до конца надеялся спасти машину… У него оказался перелом позвоночника. Надежды на выздоровление не оставалось. Мать, Анна Григорьевна, медицинская сестра, привезла сына домой, они с Анатолием Ивановичем много сделали сверх того, что могли. Да только сына не спасли.

Леша служил на Дальнем Востоке, с братом и не попрощался. Приехал, пошел на кладбище и только тут поверил: нет Коли…

Разучились родители улыбаться. Утрами в молчании собирались, пили привычный чай, шли на завод: отец — в цех, мать — в медпункт. Что они чувствовали, что пережили — об этом писать не могу, я чужой человек, не знавший Колю, да и не надо. Отмучился невезучий искатель счастья.

Аня и Толя были ровесниками. Когда загрохотала война, им было по 16 лет. Аня выросла в трудной семье. Гитлеровцы до ее мест не дошли, благополучно окончила фельдшерско-акушерскую школу и начала, как говорят и пишут, свою трудовую деятельность. Она была из нашего, военного поколения. Жизнь простая и непростая, надежды на будущее и война, хлебные карточки и похоронки на отцов и сверстников. Наивный и мудрый мир; доверчивые письма и бескомпромиссные взгляды. Полуголодное военное существование, тревожные ожидания почтальонов, конверты-треугольнички: «Покуда жив и здоров, чего и вам от всей души желаю. Шлю фронтовой привет и свою веру в победу над злейшим врагом нашего народа и всего прогрессивного человечества». «Дарю эту карточку на память другу: если любишь — береги, а не любишь — то порви. На память Толюше С. от Аннушки Трубиной».

Толя С. — Анатолий Сережкин — перед армией работал на заводе. Был слесарем, на эту же должность вернулся, отвоевав. Любил работу самоотречение Алексею передал привязанность к родному заводу, постоянную радость от сознания своей нужности производству, людям. Был он добрый, обстоятельный человек. О войне вспоминал неохотно, воспринимал с самой тяжелой стороны: бомбежки, обстрелы. Эшелоны со снарядами (служил в части, снабжающей фронт боеприпасами) на путях не скроешь от «юнкерсов». Случилось: неслись к фронту. Завыли проклятые пикировщики, будто из слепящего солнца вывалились. К счастью или несчастью для Анатолия (на войне не поймешь), машинист остановил эшелон; бойцы побежали прочь от вагонов, груженных снарядами.