Леонид Самофалов - Впереди - полоса

— Смысла, конечно, не было. Но он превысил скорость и второпях поставил РУД на «стоп».

— Летчик опытный?

— В том–то и дело, что нет, товарищ маршал авиации. Можно сказать, новичок.

В разговор вмешался Лебедев.

— Фамилия летчика Баталин?

— Совершенно верно, товарищ генерал–лейтенант авиации.

— Должен вам сказать, товарищ подполковник, — произнес Лебедев, — Баталин — один из лучших выпускников.

— Так, — сказал маршал, — но вернемся к нашему разговору. Если силовая установка разобрана и осмотрена, почему простаивает машина?

— Разрешите ответить, товарищ маршал авиации? — попросил Сердюков. — Чтобы окончательно убедиться в исправности двигателя, я дал задание изготовить шлиф и направить его в лабораторию вместе с одной из лопаток турбины.

— Заключение лаборатории есть?

— Шлиф и лопатка отправлены только сегодня, товарищ маршал авиации.

— Ясно, что ничего не ясно, — произнес маршал. — Зачем же обвинять летчика в предпосылке раньше времени?

С высоты своего роста он взглянул сначала на Сердюкова, потом на Крушилина.

— Побыстрей улаживайте с машиной. Если летчику надо учиться, то машина не должна гулять. Кстати, ее номер?

— Одиннадцатый.

— Хорошо, не двадцать первый, — сказал маршал.

Лебедев загадочно улыбнулся.

— Видимо, связано с неприятностями, товарищ генерал–лейтенант авиации? — тихо спросил Сердюков.

— Да, был у нас в полку штурмовик с таким номером. Так часто ломался, что ни разу не был сбит до самого конца войны. Стоит сейчас памятником у завода.

По пути в штаб гости зашли на КП первой эскадрильи. Попов, его заместитель, командиры звеньев составляли план полетов. При появлении маршала все встали.

— Как дела, как работается, товарищи? Предпосылки есть?

— Есть за последнюю декаду, — ответил Попов. — Одна — лейтенант Баталин.

— Вот как! Получается, недоученный?

— Напротив, товарищ маршал авиации. — Попов смело взглянул в глаза собеседнику. — Считаю Баталина талантливым летчиком.

— Так, так! Попрошу подробнее.

Выслушав командира эскадрильи, маршал снял фуражку и поискал глазами стул, чтобы сесть.

— Интересная фигура ваш лейтенант. Вижу, вы с ним не скучаете. Ну а как он в училище, Анатолий Васильевич?

Лебедев задумался.

— Человек он интересный. Летает смело — любит летать. Но сам создает себе сложности: отступает от наставлений, идет на риск. И вот бесшабашность эту мы, к сожалению, из него не вытравили!

— Та–ак! — произнес маршал и, вставая, обратился к Сердюкову: — Распорядитесь всю документацию по анализу полета и формуляр двигателя доставить завтра в штаб.

— Есть, товарищ маршал авиации.

— С утра запросите лабораторию о результатах исследований. Заключение пусть пришлют телефонограммой.

— Будет исполнено.

— Продолжайте, товарищи, — обратился маршал к летчикам. — Спасибо за сегодняшнюю демонстрацию готовности. Летаете отлично.

Маршал и сопровождающие ушли. Лебедев задержался.

— Юра, завтра улетаем, а хотелось бы поговорить. Когда освободишься?

— Анатолий Васильевич, прошу ко мне после ужина!

— Так и сделаем.

— Может, ребят пригласить?

— Ты хозяин, ты и распоряжайся.

Лебедев вышел. На улице он увидел трех друзей–лейтенантов. Они решительно шагали к мастерским.

— Далеко собрались? — окликнул их Лебедев.

— Ругаться, — ответил Баталин. — С инженером эскадрильи.

— Поздновато, раньше надо было. Теперь без вас все образуется. Советую зайти на КП к Попову.

Утром Алексей прибежал к реке на зарядку. На берегу стояли двое мужчин в спортивных трико. В одном из них по росту и сложению Баталин признал маршала, второй был Лебедев. Гости распутывали рыболовецкую снасть.

Взмахом руки Лебедев подозвал Алексея. Маршал, забросив спиннинг, ничего не замечал вокруг.

Лебедев попросил Алексея:

— Помоги, а то я в этой паутине завяз.

Баталин стал помогать распутывать лесу.

— Поймали что–нибудь?

— Ничего, а Владимир Церенович вон каких подцепил.

Он кивнул на россыпь камней: там лежали три форели, одна еще не уснула и била хвостом.

— Ух ты-ы! — восхитился Баталин. — У нас далее Логинов и Шевченко за раз больше двух не приносят.

Маршал сделал подсечку и принялся быстро вертеть катушку. Показалось изогнутое тело рыбины, у самого берега она отчаянно забилась. Маршал ловко взметнул удилищем, и рыбина будто сама прыгнула к нему в ладонь.