Степан Калинин - Размышляя о минувшем

В составе войск Западного и Резервного фронтов было несколько московских дивизий народного ополчения. В ротах таких дивизий можно было встретить и заслуженного профессора, и народного артиста, и старого московского рабочего, и только что получившего аттестат зрелости школьника. Все они встали на защиту родной столицы добровольно, по велению сердца. Каждый из них готов был умереть, но не пропустить врага. В полках и дивизиях народного ополчения нередко сражались вместе по два — три человека из одной семьи.

На реке Днепр во время боев я повстречался со своим соратником по гражданской войне Сергеем Николаевичем Любимовым, в то время уже известным инженером. Он пришел в народное ополчение вместе с сыном Юрием, тоже инженером, только год назад окончившим институт.

— Оба мы, как специалисты, имели возможность остаться на заводе, были освобождены от военной мобилизации, — сказал Любимов–старший, отвечая на мой вопрос, почему он снова в армии. — Могли бы остаться в тылу, но не остались. В такое время, когда враг угрожает Москве, сын и я считаем для себя великой честью быть в рядах защитников Родины.

Отец и сын до конца остались верными своему слову: оба мужественно и храбро защищали родную столицу и оба пали в боях на ближних подступах к Москве.

Единой мыслью — во что бы то ни стало выстоять, не пропустить немецко–фашистских захватчиков к столице — жили десятки, сотни тысяч бойцов и командиров, весь фронт.

Свое «генеральное» наступление на Москву немецко–фашистские войска начали 30 сентября ударом соединений правого крыла группы армий «Центр» по войскам Брянского фронта.

В четыре часа утра 2 октября, после артиллерийской подготовки и массированного удара авиации по нашему переднему краю, гитлеровцы атаковали войска Западного и Резервного фронтов. В голове наступавших шли танковые соединения, поддерживаемые авиацией. За танками следовала пехота.

Враг одновременно атаковал на многих направлениях вдоль основных коммуникаций, ведущих к Москве. Но главный удар пришелся на стык между 30‑й и 19‑й армиями. С первых минут сражение на этом участке приняло исключительно ожесточенный характер. Советские воины защищали свои позиции с беззаветным мужеством и отвагой. Так, например, рубеж, обороняемый частями 162‑й стрелковой дивизии 30‑й армии, фашисты атаковали силами до 200 танков с пехотой, действия которых поддерживали с воздуха почти 100 самолетов. Но бойцы и командиры не дрогнули. До последней возможности они отстаивали каждый окоп, каждое укрепление. Против 1‑го батальона 897‑го полка 242‑й стрелковой дивизии враг двинул в атаку полк мотопехоты с 70 танками. В жестокой борьбе почти все воины батальона погибли, но ни один из них не оставил своей позиции. Так же героически дрались с врагом и другие, части и подразделения.

Силы, однако, были неравными. К исходу 2 октября врагу удалось вклиниться в расположение советских войск в стыке 30‑й и 19‑й армий, а также на левом фланге 43‑й армии.

Меня вызвал генерал И. С. Конев, принявший к тому времени командование Западным фронтом. Ознакомив, в общих чертах с тяжелой обстановкой, сложившейся южнее города Белого, он приказал немедленно выехать туда и на месте сделать все необходимое, чтобы задержать продвижение противника до подхода группы генерала И. В. Болдина.

Заместитель командующего фронтом Иван Васильевич Болдин выехал в район расположения резервов с задачей возглавить группу войск, направлявшуюся на ликвидацию вражеского прорыва.

Пока мне по указанию начальника штаба фронта подбирали помощников и готовили документы для связи, прошло около двух часов. Наконец все было сделано, и мы на трех штабных машинах направились в район Симоново — Корытня (30 километров южнее гор. Белый). Вместе со мной, кроме адъютанта и трех солдат, выехали капитан Орлов, старший лейтенант Марков, политрук Гребешков и другие — всего десять человек.

Машины стремительно неслись по Минскому шоссе. Несколько раз пришлось останавливаться из–за налетов вражеской авиации. Проехали Издешково. На пути к станции Канютино навстречу нам двигались беженцы — главным образом женщины и дети. Густые толпы их шли по обочине шоссе, не обращая внимания на пролетавшие в воздухе и время от времени обстреливавшие и бомбившие дорогу вражеские самолеты.

В Канютино уже во всем чувствовалась близость передовой. В районе самой станции и неподалеку от нее рвались снаряды. Гул взрывов с каждой минутой нарастал, становился все более грозным. Немцы стреляли по станции из дальнобойных орудий. На западе в небо поднимались густые клубы дыма.