Леонид Поспелов - Размышляя об истоках жизни

ЛЕОНИД ПОСПЕЛОВ

Размышляя об истоках жизни

Единство живого на нашей планете, универсальность генетического кода побуждали и побуждают искать ту гипотетическую начальную "точку", с которой начиналось развитие жизни. Известна гипотеза советского ученого А. И. Опарина, согласно которой сначала образовались полужидкие, студнеобразные капельки, коацерваты. С их появлением уменьшилась вероятность распада, растворения, рассеяния в окружающей среде "первородного" живого вещества. Некоторые, наиболее "приспособленные" капельки присоединяли, притягивали органические пылинки и отдельные молекулы, оказавшиеся поблизости. Это приводило к дальнейшему усложнению их, к совершенствованию, к налаживанию обмена с окружающей средой.

Ведь органические вещества, втянутые в орбиту этого обмена, со временем распадались - за счет этого выделялась энергия.

Те капельки, в которых энергетические затраты полностью покрывались выделявшимися калориями, продолжали расти и процветать.

А. И. Опарин предположил, таким образом, что естественный отбор, этот могучий двигатель эволюции, начал действовать уже на этой стадии. Уже первородные капельки, коацерваты, вступали со средой в те сложные отношения, которые впоследствии с такой проницательностью и скрупулезностью описал Чарлз Дарвин в своей бессмертной книге "Происхождение видов".

Любопытно провести одну параллель с теорией академика А. И. Опарина: известно, что градинки образуются и развиваются в облаке очень похоже. Точно первородные капельки, кристаллики льда растут, но, по мере того как водяных паров становится меньше, их увеличение идет неравномерно. Градинки, которым "повезло" (дальше соседи, выше плотность среды), вырастают до больших размеров.

Еще в 60-х годах доктор Шпигельман из Иллинойского университета смешал в пробирке неживые компоненты рибонуклеиновой кислоты, энзимы и нуклеотиды и создал вирус, способный расти и размножаться без вмешательства доктора Шпигельмана. Многие миллионы лет назад такой или подобный ему вирус мог возникнуть в первобытном океане из-за простой игры случая. Как и в опыте Шпигельмана, достаточно было бы одного вируса: дальнейшее вмешательство не было бы необходимостью. Армада вирусов заселила бы огромные пространства и вызвала "эволюционную ситуацию", тот процесс непрерывного развития и совершенствования, о котором упоминалось выше.

Некоторые ученые оспаривают эту точку зрения. По их мнению, в естественных условиях вирусы (как и молекулы ДНК) не способны размножаться. Американский ученый Коммонер ставит эту способность в прямую зависимость от наличия готового материала, уже развившейся живой клетки. Только после этого вирус сможет произвести потомство.

Совсем иной подход к развитию живого отстаивал в свое время шведский ученый Сванте Аррениус.

"Нам не остается ничего другого, как признать, что жизнь пришла на Землю из мирового пространства, то есть из прежде населенных миров, что она, подобно материи и энергии, вечна", - писал этот ученый несколько десятков лет тому назад.

Конечно, Сванте Аррениус отдавал себе отчет в том, что нельзя отождествлять материю и живую материю. По его мнению, "остается существенная разница, затрудняющая доказательство вечности жизни: мы не можем измерить ее различных форм, подобно материи и энергии. Жизнь может прекратиться внезапно, причем другой жизни из нее, видимо, не возникнет.

Бюффон защищал другое оригинальное мнение: неразрушимость "жизненных" атомов".

Тем самым Аррениус хотел подчеркнуть качественное отличие жизни, живой материи. Следующий тезис не позволяет усомниться в материалистических посылках, которые, несомненно, служили отправной точкой его рассуждений. В книге "Представление о мироздании" он пишет: "Важное заключение, каким можно воспользоваться уже теперь, состоит в том, что все живые существа... родственны друг другу и что, если начинается на небесном теле жизнь, она должна происходить от самых низших известных нам форм, чтобы развиться с течением времени до высших. Белок должен при всяких обстоятельствах составлять материальную основу жизни, и мысль о существовании, например, живых организмов на Солнце должна быть отнесена к области фантазии".

Как же представлял Аррениус процесс "пришествия жизни" из других миров? Этому ученому удалось впервые преодолеть главное возражение против такого хода событий: он доказал, что мельчайшие зародыши и споры простейших организмов могут выталкиваться за пределы планетных систем световым давлением. Его расчеты сомнений не оставляли. Свет звезд, солнц действительно мог служить своеобразными рельсами и одновременно движителем, приводящим в действие вселенскую машину жизни.