Он не знал, заметила Лора Вику или нет. Лучше бы не заметила.
— Кто это? — спросила Лора.
— Кого ты имеешь в виду?
Лора промолчала. Она остановилась, не доходя до моста.
— Ну вот, исповедалась, и стало легче, — сказала она. — Я пойду. Не буду тебе мешать.
— Это киношники, — сказал он. — А девушку зовут Вика. Моя попутчица. Мы вместе вчера приехали.
— Ты женат?
— Нет.
— И не был?
— Нет.
— Почему?
— В таких случаях говорят: не хватило времени. Жаль, что ты спешишь. Больше, наверное, не увидимся. К тебе я прийти не могу…
— Я не очень спешу,
— Пойдем в «Алые паруса»?
— Разве еще есть этот ресторан? Где он теперь?
— Кто вчера приехал — я или ты? Он там же, где и был, только называется «Золотой берег».
— Да. Глупо. Живу в городе и ничего не знаю. Пойдем.
Их уже заметили на набережной. Какой–то парень, проходя в толпе, сказал своему приятелю:
— Понял? От Гавани начал. Учись, как надо кадрить.
Ему не хотелось еще раз встретиться с Викой. Против магазина «Все для курортников», где он ее видел, Вики не было. Лора шла рядом с ним, высокая, полная и очень заметная, с красным цветком розы у левого плеча. В толпе Лора, наверно, была одна такой белокожей.
Лора сказала:
— Забыла, как загорают и как купаются. Во время войны я жила в Петушках. Во сне видела пляж, море, набережную. Особенно зимой. Ужасно холодно бывало зимой.
Толпа перед рестораном «Золотой берег» как будто не расходилась со вчерашнего вечера. Дмитрию Сергеевичу показалось, что он узнает лица. Тот же швейцар стоял у открытых дверей и объяснял, что Крым — это не Конотоп.
Они прошли в ресторан через гостиницу. Зал был переполнен, и он попросил вызвать Додика.
Додик вышел в вестибюль через служебный ход.
— Кто меня звал? — спросил он.
В вестибюле никого, кроме них, не было.
— Я, — сказал Дмитрий Сергеевич, — вчера нас познакомил мой приятель.
Додик смотрел печальными бархатными глазами.
— Не помню, не знаю, — сказал он и ушел, неуклюже переваливаясь.
— Как волка ни корми, он в лес смотрит, — сказал швейцар. Он запер дверь, к неудовольствию тех, кто был на улице. — Вы были вчера с товарищем Кулешом? — спросил он. — Сейчас все устроим.
Их подсадили к общему столу. Но те, кто с ними сидел, все время танцевали. Когда они вошли в зал, он увидел компанию киношников и с ними Вику. Стол киношников был у окна, напротив эстрады, и Вика сидела к ним лицом.
— В этот ресторан меня привел муж, когда мы познакомились. В тот вечер я была в ресторане первый раз в жизни, — сказала Лора.
Она отказалась от сухого вина и выпила с ним водку.
Он пошутил:
— Умеешь.
— Научилась. Я хотела отучить его пить и пила с ним на равных. Сначала это помогало. Когда мы выпивали в компании, он боялся раньше меня опьянеть. Он не пил почти пятнадцать лет.
— Я тебя помню с тех пор, как ты возле ялика натиралась вазелином, — сказал он.
— Зачем?
— Чтобы судорог не было. Ты и Севка собирались плыть к Аю — Дагу.
Лора покраснела.
— Сегодня у нас все как бы тоже в первый раз, А у меня такое чувство, как будто мы не расставались, — сказал он.
— Это потому, что я о себе все рассказала. Девушка за тем столом — ты, кажется, сказал, ее зовут Вика — на самом деле только попутчица?
— В общем, попутчица. Она актриса. Снималась в кино.
— Она красивая. Сколько ей лет? Я перед ними теряюсь. Мне кажется, они больше меня все знают.
За стол вернулись их соседи, две пары. Все четверо молодые. Женщина напротив Дмитрия Сергеевича сказала:
— Давайте быстро пить. Он изумительно играет. Правда, здорово?
Она очень быстро жевала закрытым ртом и таращила глаза.
Оркестр заиграл после небольшого перерыва, и она, стоя, дожевывала ломтик лососины и торопила своего партнера:
— Пошли, пошли…
Ее подруга сказала:
— Безобразие, поесть не дадут!
Дмитрий Сергеевич смотрел на Лору. Слышно было, как она надевала туфли.
— Совсем отвыкла от каблуков, — сказала она и покраснела пятнами от шеи.
Он засмеялся, потому что хотел пригласить ее танцевать.
— Раньше ты так не краснела, — сказал он.
— Краснела. Всегде так краснела. Просто раньше я не была такой белокожей.
— Прошу прощения, — сказала Вика. Она улыбнулась Лоре, потом ему.
Он не видел, как она подошла. Появление Вики было не очень приятным. Он обозлился, и Вика это заметила. Она стояла и улыбалась. Вика успела загореть и выглядела очень юной, не старше двадцати лет. Лора сказала:
Читать дальше