Сергей Михеенков - Солдатский маршал [Журнальный вариант]

Бредли наклонился к Коневу и сказал:

— Какой великолепный ансамбль! Откуда они здесь, на фронте?

— Все артисты — это наши солдаты, — ответил Конев. — Все они прошли с войсками путь от Днепра до Эльбы.

Состав ансамбля действительно на девяносто процентов состоял из военнослужащих 1‑го Украинского фронта. Но Бредли не поверил. Выслушал перевод, усмехнулся, но ничего не сказал.

После концерта Бредли от имени Президента США вручил Коневу орден «Легион Почёта» степени Командующего. Поздравил и обнял. Конев вручил американцу красное знамя — символ дружбы. Бредли подарок принял. Но, видимо, не знал, что с ним делать.

Подарки продолжались.

Бредли подарил Коневу «виллис» с надписью: «Командующему Первой Украинской группы армий от солдат американских войск 12‑й группы армий». Кстати, маршал его сохранит: «виллис» будет долго стоять в гараже на даче. Конев на нём не ездил. Машина стояла, пока не подросла младшая дочь Наташа. Она быстро освоила импортную машину и лихо гоняла на ней по дачному посёлку.

Конев подарил Бредли своего строевого коня. Вот этому подарку американский генерал обрадовался.

Конь был дорог Коневу. Завёл он его ещё в 43‑м, на Степном фронте. Выезжал редко: болело колено после давней травмы.

Конев: «Это был красивый, хорошо выезженный донской жеребец. Я подарил его со всей экипировкой…»

Бредли расчувствовался, польщённый таким роскошным подарком, и вручил Коневу карабин «Манлихер».

С карабином Конев после войны будет частенько выезжать на охоту.

Конев подарил Бредли пистолет, украшенный резьбой.

Во время ответного визита в Висбадене Конев вручил генералу Бредли орден Суворова 1‑й степени.

О русском полководце, не знавшем поражений, Александре Васильевиче Суворове американец ничего не слышал. Конев рассказал о Суворове. Упомянул и том, что орден Суворова — высший полководческий орден в Красной Армии. Рассказывая о своём славном соотечественнике, Конев особо остановился на швейцарском походе и итальянской кампании.

После обеда — концерт. На этот раз русский маршал и американский генерал слушали скрипачей. Играли они превосходно. Оба были одеты в форму солдат американской армии. Но маршал, старый солдат, сразу заметил, что форма на них сидит как–то мешковато.

Восхищаясь игрой скрипачей, он спросил:

— Кто они? Так прекрасно играют!

— Ничего особенного, — ответил Бредли и усмехнулся. — Они — простые американские солдаты.

Бредли был убеждён, что вернул своему русскому коллеге его шутку.

О войне и войсках больше не говорили. О Праге тоже.

Конев внимательно присматривался к американцу. Думал: неужели он будет моим врагом на поле боя? В штабах ходили разные разговоры. Вспомнил: американские солдаты очень любили своего генерала и называли его «генерал джи–ай» — «солдатский генерал». Нечто подобное от своих солдат и офицеров он слышал о себе.

Конева в этой поездке поразило вот что. От Лейпцига до Касселя летели на личном самолёте командующего 12‑й армейской группой. Их «СИ‑47» сопровождали истребители ВВС США. Две эскадрильи. Хотя для сопровождения достаточно было и одной. Вышколенные пилоты мастерски перестраивались в воздухе, демонстрируя высший класс пилотажа. Когда «СИ‑47» приземлился и его пассажиры вышли на газон аэродрома, обе эскадрильи эффектно, на разных высотах, ушли за горизонт.

Говорят, английский премьер Уинстон Черчилль в эти дни настаивал перед американцами на авиационном ударе по передовым частям Красной Армии. Атака должна была состояться именно в этот период, когда советские войска только–только захватили Берлин и готовились к походу на Прагу. Американцы, всё ещё верные заветам Рузвельта, не разделяли агрессивности англичан и старались придерживаться союзнических обязательств.

Но атмосфера уже менялась.

В нынешней прессе нет–нет да и появляются публикации о том, что в начале мая 45‑го над линией соприкосновения порой возникали воздушные схватки советских и американских истребителей. Иван Кожедуб сбил двух «мустангов», когда один из них по ошибке открыл по его машине заградительный огонь. Один из сбитых пилотов выбросился с парашютом. Самолёт другого, к сожалению, взорвался в воздухе, лётчик погиб.

Уже когда вернулись в штаб, водитель обнаружил, что багажник «виллиса» битком набит американскими сигаретами. Это было кстати — Конев много курил. Американские сигареты были, конечно, послабей «Герцеговины флор», но ничего, годились и они. Большую часть он всё же сразу раздал офицерам и солдатам.