Сергей Михеенков - Солдатский маршал [Журнальный вариант]

— Исходя из положения основных группировок и конфигурации фронта, Прагу, товарищ Сталин, видимо, придётся брать войскам Первого Украинского.

Конев чувствовал свои силы, знал, что войска фронта способны выполнить и этот маневр.

Через несколько дней командующий берлинским гарнизоном генерал Вейдлинг, характеризуя действия советских войск, на допросе скажет: «Исключительно маневренное руководство войсками…»

Коневу пришлось маневрировать в эти жаркие дни и ночи берлинского сражения особенно энергично и широко. Такой задачи, с несколькими неизвестными (контрудары со стороны внешнего обвода и изнутри, а также ввод в бой резервных армий), не решал в эти дни, пожалуй, ни один из командующих фронтами. Вначале — успешный прорыв за артиллерийским валом, потом — свёртывание флангов 4‑й танковой армии противника, затем — ввод танковых армий, как тогда говорили, «в игольное ушко», и выход их на оперативный простор с «доворотом» на север, к Берлину, чтобы помочь замешкавшимся перед внешним обводом войскам соседа справа; рассечение немецкой группировки на три части с последующим уничтожением их; охват Берлина с юга и юго–запада и соединение с войсками 1‑го Белорусского фронта. Эпопея!

И теперь предстояло схватиться с группировкой генерала Шернера, стоявшей против войск 2‑го и 4‑го Украинских фронтов.

Штаб фронта под руководством генерала Петрова тут же приступил к разработке пражской операции.

1 мая из штаба 1‑го Белорусского фронта пришло известие: Гитлер покончил с собой. В своих мемуарах Конев об этом написал так: «Прошел слух об исчезновении Гитлера и его самоубийстве. До нас эти сведения дошли 1 мая из информации, полученной от 1‑го Белорусского фронта».

«Исчезновение», а потом «самоубийство»… Есть над чем задуматься.

Далее Конев пишет: «Преемники Гитлера направили для переговоров в войска 1‑го Белорусского фронта начальника штаба сухопутных войск генерала Кребса. Все вопросы, связанные с переговорами, прекращением военных действий в Берлине и последующей капитуляцией немецко–фашистских войск, по указанию Ставки решались командующим 1‑м Белорусским фронтом Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым. Командование и штаб 1‑го Украинского фронта в проведении и завершении этих переговоров не участвовали, а только получали о них необходимую информацию. Хотя переговоры начались, тем не менее продолжались ожесточенные бои.

В полосе 1‑го Украинского фронта армии Рыбалко и Лучинского в течение всего 1 мая очищали от противника районы Вильмерсдорфа и Халензее и заняли за этот день девяносто кварталов. 10‑й гвардейский танковый корпус армии Лелюшенко и 350‑я дивизия армии Пухова покончили с вражеской группировкой на острове Ванзее. Шесть тысяч неприятельских солдат и офицеров, переправившихся в ночь на 1 мая с острова на материк, были по частям уничтожены или пленены в расположении различных частей армии Лелюшенко».

И снова в подтексте: мы так храбро сражались, в том числе и в берлинских кварталах, а представителя нашего фронта в штабе Жукова во время переговоров о капитуляции берлинского гарнизона не было, так что свои дальнейшие действия мы должны были согласовывать с той текущей информацией, которая поступала из штаба 1‑го Белорусского фронта… И ещё можно прочитать в подтексте мемуаров: штаб Жукова принимал парламентёров и вёл разговоры о капитуляции, а мы в это время дрались, чтобы немецкая сторона в этих переговорах была более сговорчивой и расторопной в своём решении о сложении оружия…

Переговоры не принесли желаемых результатов. Немцы продолжили кровопролитие. Войска фронтов снова двинулись навстречу друг другу. В ночь на 2 мая в районе станции Савиньи танки генерала Рыбалко с пехотой сопровождения 28‑й армии генерала Лучинского соединились с частями 2‑й гвардейской танковой армии генерала Богданова 1‑го Белорусского фронта. Одновременно, в ту же ночь, была проведена мощнейшая артподготовка по позициям немецкой обороны. Генерал Варенцов ввёл в дело орудия большой мощности. Они пробивали полутораметровые стены домов, разрушали всё, что в эту ночь оказалось на пути наших войск, действовавших в Берлине.

И немцы не выдержали. Они ждали атаки. И поспешили предупредить её.

Конев: «2 мая в два часа пятьдесят минут по московскому времени радиостанция 79‑й гвардейской дивизии 8‑й гвардейской армии 1‑го Белорусского фронта приняла радиограмму от немцев на русском языке: «Алло, алло, говорит пятьдесят шестой танковый корпус. Просим прекратить огонь. К 12 часам 50 минутам ночи по берлинскому времени высылаем парламентёров на Потсдамский мост. Опознавательный знак: белый флаг на фоне красного цвета. Ждём ответа».