Николай Старинщиков - Очевидец

Никогда не откладывай на завтра то,

что можно сделать послезавтра.

Марк Твен, американский писатель.

Работать можно даже в такой дыре, как ООО «Мастерская по производству нестандартного оборудования». В течение четырех с лишним лет я прихожу сюда вечерами, включаю сварочный аппарат и работаю в полном одиночестве, поскольку днем я учусь в университете. Вечерами здесь никого, кроме сторожа. Здесь не донимают посторонними разговорами, а время летит здесь мухой: не успеешь приступить к работе, как пора возвращаться домой.

Выполнив обычную норму, я посмотрел на часы: шел двенадцатый час ночи. Потом сбросил с себя брезентовую робу, переоделся, распрощался со сторожем и заснеженной площадью пошел к центральным воротам. В советское время здесь размещались казармы, вместо мастерской был военный гараж. Однако наступили известные времена, воинскую часть сократили, и бывшие казармы передали городу. Вместо солдат здесь теперь городок правоохранителей – районное управление внутренних дел, прокуратура и суд, а также коллегия адвокатов. И здесь же, в местном полку по охране общественного порядка, работают мои лучшие друзья – Козюлин Мишка и Петька Обухов. Мы дружим с детсадовских времен.

Когда подошла нам пора служить в армии, вдруг стало ясно, что судьба разводит нас по разным концам страны. Мы, естественно, не согласись с подобной постановкой вопроса: Мишка шел во внутренние войска, а мы с Петькой Обуховым – на границу.

Это было несправедливо. Мы явились к военному комиссару и запели про мужскую дружбу, которая идет едва не с пеленок.

Подполковник тут же решил нашу проблему. Так мы оказались во внутренних войсках – в горах, похожих на степь, потому что горы маячили лишь на горизонте. Зато мы были вместе.

И так эти горы маячили перед нами все два года, пока нас не уволили на гражданку в званиях старших сержантов. Однажды, впрочем, меня ударило в плечо, когда мы наткнулись на засаду во время зачистки какой-то деревни, и Козюлин Мишка вытащил меня из-под обстрела.

После армейской службы наши пути слегка разошлись. Мишку с Петькой потянуло в ментуру, а потом Мишка женился. Короче говоря, из нас троих теперь только я один на гражданке. Остальные двое прохлаждаются в ментуре…

Шагая утоптанной тропкой, я вырулил к зданию штаба. На высоком бетонном крыльце маячили двое в форме. По ступеням спускались еще трое. Среди них оказался Мишка Козюлин. Обухов был здесь же.

Мишка пожал мне руку. Обычно мы долго с ним разговариваем, однако на этот раз время его поджимало.

– Подбросишь? – спросил я.

– Без проблем…

Водитель сел за руль. Я скакнул следом за Мишкой, и машина двинулась в сторону улицы Жуковского. Благодаря подобной оказии я рассчитывал быстро добраться до дома. Мне уже чудился стакан кефира и постель, однако водитель проскочил перекресток. Подобный расклад, естественно, не входил в мои планы. Козюлин угадал мое настроение, и пояснил, что на обратном пути меня подкинут прямо до дома.

Голос у Мишки звучал уверенно. Остальные молчали.

Мы остановились возле кафе «Трактир у Дороги». Это была обычная забегаловка с ресторанными ценами. Питейное заведение работало сутками напролет, обслуживая проезжий люд, баб-одиночек, шпану без царя в голове и прочих озабоченных. Окна в трактире светились ярко. На площадке у входа стояли машины разных марок, включая чей-то темный внедорожник.

Мы выбрались наружу и двинули к заведению. Я тащился позади всех, ни о чем не думая. Я просто устал и хотел спать.

Внутри оказалось накурено. Шашлычный запах перемешался здесь с запахом водки, вина, прелых тел и дезодоранта.

Какой-то «кабан» спортивной наружности бултыхался в дальнем углу за столом, разевая глотку. На вид ему было за тридцать, и я теперь каялся, что подсел к Мишке в машину, ибо шел бы теперь домой, вдыхая спокойный ночной воздух. Если о чем и надо было мне думать, так это о защите дипломной работы. Мне уже чудилась адвокатская практика. Другие виды юридической деятельности, казалось, были созданы не для меня: остальное было слишком знакомо и осязаемо. Армейские будни до сих пор наплывали кошмаром, так что становилось не по себе.

Козюлин смотрел в сторону Кабана. Лицо напряглось и застыло. Казалось, Мишка готов был прыгнуть ему навстречу и тут же сцепиться.

Кабан бойко жестикулировал. Потом замолчал и посмотрел в нашу сторону. Овальное лицо, внушительный нос. Подобные носы бывают у спортсменов и горных жителей.