Николай Старинщиков - Очевидец

Через зал к нам торопился невысокий гражданин с дугообразными бровями и в черном костюме. Из нагрудного кармана у него торчал краешек носового платка. Вероятно, это был местный распорядитель.

– Моя фамилия Карапетян, – представился он. – Полюбуйтесь на него! Знать ничего не хочет, понимаешь… Пристает ко всем. – Карапетян перешел на шепот. – Говорят, это местный авторитет… Уберите его отсюда. Он же орет, понимаешь.

– Пишите заявление, – решил Мишка.

Карапетян моментально расстроился. На секунду он замолчал, сморщил лицо, потом стал верещать по-птичьи, без перерыва:

– Какое заявление, понимаешь! Слющай… При чем здесь эта бумажка?! Завтра начальник придет и напишет. Хоть десять бумажек напишет тебе!.. Обязательно…

– Мне нужно одну, – хмурился Мишка.

Трактирная клиентура, расправив уши, с любопытством наблюдала за развитием событий, предвкушая бесплатный спектакль. В углу тем временем обозначилось буйное шевеление: Кабан дернулся кверху и пошел в нашу сторону, задевая столы. Гремела посуда, звенели вилки.

– Вам не меня ли?! – громко спрашивал он. – Вот он я весь! А ты, армянская душа, пока отдыхай!

Он раскинул руки, очередная стекляшка сорвалась на пол. Народ лихорадочно улыбался, блестя глазами в нашу сторону. Я инстинктивно поджался.

– Не надо меня держать! – Кабан отмахнулся от чьей-то ладони и встал рядом с нами.

В нем оказалось за метр девяносто, поскольку при моих ста восьмидесяти я смотрел на него снизу вверх. Кабанье копыто поднялось и уперлось Мишке в грудь – туда, где билось беспокойное сердце. Затем копыто стало напирать, сотрясая Мишку, словно боксерскую грушу. Кабан напрашивался на неприятности.

Мишка стоял изваянием, и это меня удивляло.

– Копыта убери, – отчетливо произнес один из ментов.

– Не понял! А ну повтори! – кашлянул Кабан, не оборачиваясь в сторону голоса. – Я хочу слышать!..

Он дурашливо сжался, подставляя ухо к Мишкиному лицу.

– Перестань, здесь не цирк, – произнес Михаил, убирая с груди чужой кулак. – В чем дело?

– Дело? – Кабан вращал белками глаз. – А вот оно – дело!

Кабан обернулся к Карапетяну, положил на его покатые низкие плечи обе ладони и с силой швырнул от себя.

Распорядитель опрокинулся к двери, махая всеми конечностями. Кабан двинулся следом, и тут же у него на руках повисли двое в форме. А тот словно этого и ждал. Тараща глаза, он стряхнул с себя сержантов, а молоденького стажера, парня в штатском, опрокинул тычком ладони в лоб.

Это уже был, увы, не спектакль. Это было сопротивление, потому что у Кабана в ход пошли кулаки: армянин с рассеченной губой вновь полетел на пол, и теперь корчился у стены, собирая кровавые слюни в ладонь. И когда вновь мелькнуло копыто, норовя ударить Мишку в лицо, я вцепился обеими руками Кабану в запястье и крутанул в наружную сторону, добавив коленом меж ног.

Удар бедра достиг цели: Кабан всхлипнул, согнулся в дугу.

– Наручники! – требовал я, – Быстро!..

Металл торопливо хрустнул, однако Кабан развел руки в разные стороны, не давая защелкнуть вторую половинку наручников. Его свалили на пол, ухватились за ноги и волоком потащили на улицу.

Водитель, отворив заднюю дверцу, отскочил в сторону. В ту же секунду возле «уазика» образовался затор: Кабан намертво прилип к стальному проему, раздвинув руки и ноги.

– Прикипел, зараза! – матерился водитель. – Сейчас мы его…

И в тот же миг его пятерня метнулась сзади Кабану между ног, норовя уцепить строптивые яйца. Древний прием сработал: Кабан моментально сжался, прыгнул в машину, и дверца с грохотом затворилась. Однако в ту же секунду изнутри посыпались удары.

Мы сели в машину и двинулись в сторону РУВД. Мужик грохотал железом, совал руку в оконце без стекол, норовя вцепиться мне в волосы.

– Куда мы едем?! – кричал он. – В лес?

– Ты угадал, – ответил Мишка. – Давно я хотел с тобой встретиться. Ох и давно…

Обернувшись, он пристально посмотрел в сторону задержанного. Казалось, еще секунда, и прозвучит дикая криминальная история, в которой Кабан играл первую скрипку. Точно. Он был местным авторитетом, а менты лишь искали повод для его задержания.

– Что за дикарь? – спрашивал я у Мишки. – Расскажи…

– Потом. Потом как-нибудь…

Меня колотило от происшедшего: по времени мне надлежало валяться в постели.

«Впрочем, если б не этот дурак, то всё было бы по-другому», – думал я, глядя в сторону задержанного.

Машина вернулась к зданию штаба и возле крыльца остановилась.