Борис Крамаренко - Плавни

— Говори.

— Бандиты семью Бацуна вырезали. Всех — и грудных. А самому звезды повырезали и — на тополь…

Комиссар заметно отрезвел.

— Чего же ты молчал! Вот гады! Нет, это им так не пройдет! — Он вскочил на ноги, но сейчас же снова рухнул на кровать. — Ой, голову ломит!.. Что же теперь делать, Ваня?

Петров поднялся.

— Нам объявила террор. На него надо ответить беспощадным террором. Предлагаю расстрелять заложников.

— За… заложников?!

Петров, не давая ему опомниться, с жаром заговорил:

— Да, да! Именно заложников. Это их отрезвит и за

ставит уважать Советскую власть. Я знаю, что это жестоко, но совершенно необходимо. Мы и так распустили вожжи и докатились до того, что стоим на грани восстания.

— Восстания?!

— Ну да, восстания. Надо дать почувствовать всем, что мы шутить с собой не позволим. — Петров снизил голос до шепота. — Притом у нас есть приказ о расстреле тех, кто упорно укрывает у себя бандитов и поддерживает с ними постоянную связь.

— Как же расстреливать без суда? Это ты, Ваня, что–то не того…

— А резать беззащитных людей, резать маленьких ребятишек — это того?.. Ну, а суд мы им устроим. По всей форме.

И видя, что комиссар колеблется, поднял с пола фуражку и надел ему на голову.

— Идем в ревком, обсудим. Пусть председатель

даст нам указания.

Комиссар встрепенулся:

— Ты что, думаешь — я совсем пьян? Это я, военный комиссар, пойду в ревком за распоряжениями?!

— Ну, ладно, идем, некогда.

— Да ты что — смеешься? Не пойду!..

Комиссар поискал глазами наган и, заметив его пол стулом, нагнулся. Сопя и морщаясь, с трудом надел через плечо кобуру и строго посмотрел на Петрова.

— Идем ко мне. Я его по телефону вызову, председателя твоего.

— Ладно. Кстати, по дороге Сухенко захватим.

1

Председатель Юго — Восточного бюро ЦК РКП (б) с любопытством взглянул на вошедшего в кабинет человека, одетого в серую походную черкеску с серебряными газырями, повыше которых, на левой стороне, алел орден.

— Комбриг Семенной?

— Так точно, товарищ председатель.

— Очень рад познакомиться. Я с нетерпением ожидал твоего приезда. Садись.

Председатель крепко пожал комбригу руку и с минуту молчал. Комбриг снял черную с синим верхом папаху и сел в кресле напротив стола. Председатель невольно обратил внимание, что черные волосы молодого комбрига покрыты сильной изморозью.

— Сколько тебе лет, товарищ Семенной?

Комбриг грустно улыбнулся.

— Седой… а еще трех десятков нету. — И желая переменить разговор, спросил: — Зачем звал?

— Посоветоваться с тобой хочу.

«Удивительно он похож на черкеса, даже манера одеваться; вот только глаза голубые», — подумал председатель, протягивая Семенному коробку с папиросами. Тот отрицательно мотнул головой.

— Не куришь? Удивительно! Я без них не могу… — Председатель взял со стола зажигалку, закурил и поудобнее уселся в кресле. Его карие глаза смотрели на Семенного с отеческой теплотой.

— Ты, Андрей, кубанский казак. В восемнадцатом году поднимал казаков на борьбу за новую жизнь. Подавлял со своим отрядом кулацко–офицерские мятежи.

Потом ты прошел с Таманской армией от берегов Черного моря до самой Астрахани, бил белых под Орлом, Воронежем, Касторной, Ростовом и во многих других местах. Сейчас в твоей конной бригаде почти поголовно кубанцы… Так кому же, как не тебе, знать, что думают и чем живут на Кубани?

Семенной, покраснев от смущения, с недоумением поглядывал на председателя. Ему было не по себе, и он нетерпеливо ждал, когда тот заговорит о главном. А председатель, словно не замечая этого, продолжал:

— Вот я, Андрей, и хочу послушать, что ты скажешь о Кубани и о тех казаках, которые сидят теперь в плавнях. — Председатель заметил, что Семенной беспокойно двинулся в кресле. — Кстати, скажи, ты очень любишь свою бригаду?

— Еще бы! — горячо вырвалось у Семенного. — Ведь я ее собирал по крохам. В одном месте бойца возьмешь, в другом — лошадь… а пулеметы почти все отбиты у кадетов. — Он отвернулся и глухо проговорил: — У меня нет семьи… если б не бригада, я был бы совсем одинок.

— Скажи, ты не оставил бы свою бригаду, ну… для более нужного, более важного дела?

— Нет такого дела! — почти грубо ответил Семенной и подозрительно посмотрел на председателя. Он, видимо, хотел о чем–то спросить, но передумал, нахмурился и опустил голову.

— Скажи, Андрей, ты знаешь, что сейчас происходит на Кубани?