Сергей Смирнов - Дальневосточный тупик - русская военная эмиграция в Китае (1920 – конец 1940-ых годов)

В программе Казачьего Союза (1925), в частности, декларировалось: «Хозяин России – Народ ее, а потому форма правления и государственного управления в ней те, которые свободно устанавливает сам русский народ через своих действительных представителей» [Там же, д. 137, л. 77].

В отношении Хорвата генерал Лукомский отмечал в своем докладе: «Безусловно крупный государственный деятель. Знает отлично Дальний Восток, Японию и Китай. Известен как очень ловкий дипломат. Но крайне честолюбив и если ему не уделить первую роль, то с ним работать будет более чем трудно. Я узнал, что одни слухи о том, что я предназначен на роль Представителя Вашего Императорского Высочества его обидели; он считает, что только он может представлять верховную власть в Сибири, а особенно на Д. Востоке» [HIA. Lukomskii Papers, box 1, f. Report].

Вопрос этот так и не был решен из-за отсутствия денежных средств у центра. Икону было предложено переправить в Русскую Духовную Миссию в Пекин.

Речь идет о Житанере Михаиле Константиновиче (1876 г. р.). Окончил Иркутское пехотное юнкерское училище, участник Первой мировой и Гражданской войн. Помощник командира 5-го Степного Сибирского кадрового (17-го Семипалатинского) полка.

Полковник Вяткин поддерживал письменную связь с Казачьим Союзом в Шанхае через полковника Грызова.

В защиту Гроссе в июле 1926 г. выступил совместно с руководителем «гражданских» легитимистов А. Булыгиным генерал Дитерихс, не входивший ни в одну из эмигрантских организаций. Критикуя Комитет защиты прав, авторы отмечали, что предпринятое им выступление против Гроссе «роняет достоинство русских, сеет раздор в их среде и, производя тягостное впечатление на иностранцев, может их оттолкнуть от русских и заставить отказаться от всякой помощи беженской бедноте» [Шанхайская заря, 1926, 20 июля].

Казаков Василий Георгиевич, 1888 г. р., из забайкальских казаков. Служил в л. – гв. Сводно-Казачьем полку. Первый призер состязаний по стрельбе и конным скачкам. Зауряд-хорунжий. Участник Первой мировой войны на Кавказском фронте. Полный кавалер Георгиевского знака отличия, кавалер Георгиевского оружия. Сотник. В 1918 г. был арестован в Иркутске, едва избежал расстрела. Служил в составе ОМО. Полковник. В военных кругах Шанхая часто характеризовался очень негативно, как скандалист, алкоголик и полный идиот [ГАРФ, ф. Р-9145, оп. 1, д. 215, л. 8].

Е.К. Гедройц в годы Перовой мировой войны являлась медсестрой, в период Гражданской состояла сотрудником Осведверха армии Колчака. В середине 1920-х гг. издавала в Шанхае журналы «Штандарт» и «Нива».

Косьмин Владимир Дмитриевич, 1884 г. р. Окончил Курскую духовную семинарию (1902), Чугуевское пехотное юнкерское училище (1904) и Николаевскую военную академию (1914). Участник русско-японской и Первой мировой войн. Старший адъютант штаба 102-й пехотной дивизии, штаб-офицер для поручений при штабе 9-го армейского корпуса. Кавалер ордена св. Георгия IV ст. Полковник (1917). В белых войсках Восточного фронта. Начальник штаба 1-й Уральской пехотной дивизии, начальник 4-й Уфимской стрелковой дивизии. Генерал-майор (1919). Участвовал в Челябинской (командующий Сводной группой) и Тобольской (командующий Уральской группой войск) войсковых операциях. Награжден орденом св. Георгия III ст. Участник Сибирского Ледяного похода. В Дальневосточной армии генерал для поручений при главнокомандующем, врид генерал-квартирмейстера армии. После эвакуации Забайкалья отказался следовать в Приморье и остался в Харбине. Во второй половине 1920-х гг. работал в Харбинском Интернэшнл Банке, в службе сопровождения грузов. Косьмин являлся активным антибольшевиком, даже несколько позируя тем, что «занимается контрреволюцией» [Русская военная эмиграция, т. 7, с. 150].

Генерал Андогский являлся весьма противоречивой фигурой Гражданской войны на востоке России. Находясь к моменту большевистского переворота в должности начальника Военной академии, Андогский сумел найти общий язык с большевиками. Как писал генерал Н.Т. Сукин, «генерал Андогский обладает слишком гибкой совестью и способен отлично устроиться при любом режиме». По приказу Троцкого Андогский вывез академию в Екатеринбург. Здесь он стремился удержать офицеров от участия в развернувшейся антисоветской борьбе, заявляя, что академия находится вне политики и до последнего выжидал чем закончится противостояние. Выполняя предписание красного командования, генерал эвакуировал академию в Казань и лишь небольшая часть офицеров осталась в Екатеринбурге и влилась в белые отряды. В Казани Андогский вновь выжидал и присоединился к белым только после взятия города отрядами подполковника Каппеля и капитана Степанова. Будучи человеком с большими амбициями, Андогский, опираясь на офицеров академии, в среде которых авторитет генерала был очень высок, предпринял попытку занять одно из центральных мест в руководстве белым движением в Омске. Андогский имел тесные связи с министром финансов Омского правительства Михайловым, что использовал в борьбе против генерала П.А. Белова, командующего Сибирской армией. Благодаря интригам Андогского Белов, обвиненный в германофильстве, потерял свое положение. Не последнюю роль Андогский сыграл в организации переворота в пользу адмирала Колчака. Однако и у начальника Военной академии оказались сильные противники в лице генштабистов Сибирской армии, прежде всего генералы Косьмин и Матковский. Андогский не только не был назначен начальником Ставки Верховного Главнокомандующего, но и попал в конце 1918 г. под судебное разбирательство, которое, впрочем, не дало серьезной победы противникам генерала. Андогский был реабилитирован, но уже не смог восстановить свои позиции. В связи с крахом Омского правительства и Медведевским переворотом во Владивостоке, куда должна была эвакуироваться Военная академия, Андогский предпринял попытку договориться об оставлении учащихся и преподавателей академии в Китае или переправке их в Японию или в Европу, но результатов это не дало. В дальнейшем он предлагал большевистскому руководству вывезти академию в европейскую часть страны и, в конце концов, бросил своих подопечных на произвол судьбы на о-ве Русский, выехав в октябре 1922 г. в Дайрен [Ганин, 2014, с. 190–367].