Анатолий Матвиенко - Укус хаски (сборник)

– Слышал… – протянул Войцех, сбитый с толку неожиданным поворотом темы.

– Они обследовали ваш самолёт. И, представьте себе, его поразила не зенитка!

– Но мы же слышали взрывы… Неужели ваше ПВО молчало?

– Господи, ну конечно же не молчало! По низколетящей «дакоте» стреляли все кому не лень. Экипаж катера, что подобрал вас с самолёта, записал его уничтожение на свой счёт. И в крыле ныряльщики в самом деле нашли пулевые дырки. Но упал он по другой причине! В правом моторе было заложено взрывное устройство. Вспомните, вам говорили, что пилот снизится максимально, к самой береговой полосе?

– Так точно, сэр… Ради разведывательной фотосъёмки.

– Я разочарован вашей наивностью, капрал. В чём смысл рисковать самолётом, полным медикаментов и других грузов? Для пары фотографий карманной «лейкой»?

– Да, сэр. Меня тоже это удивило… Но приказы не обсуждаются.

Войцех укрылся за безликой формулой «приказы не обсуждаются» из репертуара тупоголового солдафона, а Марыля с ужасом почувствовала, что итальянец докопался до сути. Вместо того чтобы отдать брата под трибунал, британцы решили пожертвовать ими и польским экипажем ради дезинформации!

– Союзники поступили с вами подло, синьор Закревский. Помогите же мне догадаться, что именно они пытались нам сказать. Прошу вас, расскажите о вчерашнем дне поминутно.

Капрал не стал запираться, безобразную сцену с польско-британским чинушей передал во всех мерзких подробностях.

– Высадка в Греции давно уже не секрет… – Итальянец откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. Узкие усики и удлинённая физиономия придавали ему определённый шарм. Во всяком случае, офицер был вполне во вкусе Марыли. – Думаю, британцы ожидали, что вам удастся спастись. Следовательно, вас допросят, а мои германские товарищи умеют ставить вопросы очень жёстко… И вы утверждаете, что англичане боятся нашего десанта в опустевшем Тунисе? Грация, синьор капрал! Значит, расчёт их прост. Британцы знают, что немцы отправили основные силы в Грецию и на Русский фронт. Но одной итальянской дивизии достаточно, чтоб захватить новый плацдарм в Африке. Потом с этого плацдарма начнётся завоевание Средиземноморья… Заманчиво, дьявол меня задери! Если не считать, что британская разведка сама подкидывает эту идею. Выходит – их флот и авиация наготове, чтобы утопить десант до высадки на тунисском побережье.

Марыля и Войцех переглянулись. Они действительно оказали услугу врагу? Или всё не так, как кажется?

– Сотни тысяч поляков… А также здравомыслящих русских доблестно сражаются в вермахте против большевистской заразы. Итальянская армия в этом плане отстаёт, – офицер заговорщически наклонился вперёд. – На Востоке зреет новое победоносное наступление. У вас, синьор и синьорина, появился шанс окончить войну в стане победителей, но не среди немцев, а среди друзей. Ведь между нами нет никаких счётов, верно? Не тороплю. Подумайте. Распоряжусь подать вам в камеру лучший обед из того, что возможно достать в военное время. Надеюсь, вы согласитесь быть моими гостями, а не пленниками. Чао, синьоры!

Воронежский фронт. С. Зоринские Дворы, 28 июня 1943 года

Бывает, генералу на войне и выпить не с кем. С подчинёнными не рекомендуется, надо держать дистанцию с теми, кого завтра, если так сложится, придётся распекать на чём свет стоит или отправлять на убой во исполнение спущенного сверху приказа. Случаи выпадают, когда вызывают на совещание в штаб фронта, там в компании других военных с большими звёздами не грех и опрокинуть. Командующий 1-й танковой армией генерал-лейтенант Михаил Катуков не злоупотреблял ни с генералитетом, ни с подчинёнными. Но в тот вечер ситуация сложилась особая. После совещания у командующего Воронежским фронтом Ватутина, особенно после его неожиданных заявлений об активных действиях вопреки всему, что планировала Ставка для обороны к югу от Курска, Катукову нужно было обсудить с самыми доверенными, как крутиться дальше, и сбросить нервное напряжение.

Вокруг грубого деревянного стола, освещённого масляной лампой из артиллерийской гильзы, напротив командарма расселись начальник штаба армии Михаил Шалин и командующий 3-м мехкорпусом Семён Кривошеин. Шалина знали в качестве правой руки Катукова. Кривошеин также был на особом счету, потому что принял «батькин» корпус – 3-й механизированный, которым Катуков прежде командовал, и в нём же состояла знаменитая 1-я гвардейская танковая бригада, её Михаил Ефимович создал с нуля, провёл через бои под Тулой и на Волоколамском шоссе, она первая в бронетанковых войсках получила звание гвардейской… Абы кому «детишек» Катуков не доверил бы, к преемнику относился со строгостью, в аттестациях не баловал похвалами, не то вдруг повысят способного комкора и уберут из армии.