Сергей Руденко - Крылья Победы

— Скажите мне, забрали у вас хоть одну женщину? — обратился я к немцу с вопросом.

— Господин начальник, я не знаю такого случая, — ответил он.

— Вот вам и вся истина. Вас попросили сюда на аэродром, чтобы вы, работая здесь, помогли нам быстрее уничтожить фашизм.

С марта 1945 года мы не допускали авиацию противника к реке Одер, встречали фашистские самолеты над его территорией и навязывали воздушные бои. В этом месяце было проведено полтысячи поединков, в которых уничтожено 465 машин противника, в том числе 429 истребителей.

Соединения 16-й воздушной армии активно участвовали в боях за улучшение наших позиций перед решающим наступлением. В «теле» 1-го Белорусского фронта, как у нас тогда говорили, было две «занозы». Это плацдармы, удерживаемые противником на восточном берегу Одера. Один — у Франкфурта, другой — у крепости Китц возле Кюстрина. Вражеские войска на этих направлениях закрывали нам подходы к мостам. Командующий фронтом приказал вытащить «занозы», сбить фашистов с правого берега.

Крепость Китц была невелика, но неприятности причиняла нам большие. Она разъединяла армии, готовящиеся к наступлению. По одну сторону моста была 5-я ударная, по другую — 8-я гвардейская.

Генерал В. И. Чуйков как-то рассказывал мне, что бойцы взяли в плен немецкого офицера из крепости. На допросе Чуйков спросил его:

— Ведь вы же обречены, чего же вы там сидите, почему не сдаетесь?

Пленный ответил:

— Господин генерал, у нас там обороняется дивизия, а вы перед ней поставили полк и хотите, чтобы мы подняли руки, ведь это же неприлично для военных. Пошлите хотя бы две дивизии, тогда и сдаться не стыдно.

Да, у гитлеровцев был строжайший приказ оборонять крепость до последней возможности. По опыту Познани мы предложили ударить по ней тысячекилограммовыми бомбами. Нам возразили: она маленькая, ее площадь в пределах рассеивания бомб, и мы можем попасть в свои войска. Пришлось успокоить: бомбить будут снайперы, и ни один осколок на свои войска не упадет. Отобрали лучшие экипажи, на полигоне нанесли план крепости, экипажи натренировались точно попадать в нее. Через день командир 3-го бомбардировочного корпуса генерал А. З. Каравацкий доложил:

— Экипажи готовы разрушить последние бастионы фашистов на правом берегу Одера.

К стенам Китца послали командиров с радиостанцией для управления пикировщиками. Установили ориентиры и доложили о готовности командующему 8-й армией генералу Чуйкову. Я выехал к нему на КП, рассказал, как будут нанесены удары. Он согласился: «Хорошо, пусть бомбят».

Над районом крепости патрулировали наши истребители, чтобы противник не помешал «Петляковым». Мы с Чуйковым следили с командного пункта за действиями летчиков. На цель пришла пятерка пикировщиков и заняла соответствующий боевой порядок для нанесения поочередных ударов. Первый экипаж стал пикировать с большой высоты, и бомба оторвалась как раз над нашим КП. Василий Иванович с тревогой произнес:

— Рано сбросил, по своим ведь угодит!

— Посмотрим, — уверенно ответил я.

Чуйков неожиданно вскипел:

— Что значит посмотрим?! Почему так безразлично говоришь?

Я не успел ответить. Бомба взметнула огромный столб огня в крепости. Василий Иванович улыбнулся:

— Ты смотри! Точно! Молодец какой!

Одна за другой над нами со свистом проносились бомбы. Я был уверен, что все рассчитано верно: учтена поправка на ветер, обозначена ограничительная черта на земле, и штурманы никак не могли ошибиться.

Все экипажи точно «спустили» на крепостной «островок» пять тысячекилограммовых бомб. Стены, другие сооружения крепости получили серьезные повреждения. Проведенная вслед за ударом с воздуха атака наземных войск принесла успех. Гарнизон Китпа капитулировал.

Вскоре и франкфуртская «заноза» была ликвидирована. В результате нам удалось восстановить мосты.

Значительно приблизилась к «рабочим местам» и наша авиация. Здесь мы построили 162 полевых аэродрома и взлетных площадок Правда, большинство из них имели узкие полосы, пригодные лишь для полетов одного-двух полков.

К тому же характер местности заставил нас выбрать площадки, близко расположенные друг к другу, что приводило, в свою очередь, к скученности частей. Это впоследствии мешало наморганизовывать массированные удары, затрудняло одновременный вылет большого количества самолетов, так как взлетно-посадочные «круги» соседних аэродромов накладывались друг на друга.