Сергей Руденко - Крылья Победы

Конечно, такая тяжелая весть меня взволновала. Я не стал связываться со штурмовым полком по телефону, а поручил начальнику штаба П. И. Брайко сообщить командиру корпуса, что я вылетел к ним. Добрался до места ночью. На командный пункт были вызваны летчики участвовавшей в налете шестерки. Пришли крепкие, рослые ребята, у каждого по пять — семь орденов. По виду и по прошлым делам — герои, и вдруг такой нелепый факт. Спросил их: как было дело? Они рассказали следующее: летели над линией фронта, неожиданно их обстреляла зенитка. Командир группы скомандовал: разворачиваемся в атаку. Провели штурмовку. Зенитка замолчала. Шестерка последовала дальше и нанесла удар по заданной цели.

Я отпустил летчиков. Потом мне позвонил Брайко и сообщил: наши зенитчики действительно стреляли, они хотели обратить внимание штурмовиков, что выше их идут «мессершмитты». Жертв от удара штурмовиков у зенитчиков нет.

Итак, произошел недопустимый случай необдуманного и скоропалительного решения командира Смягчающим обстоятельством было то, что жертв все же не было. Предстояло всех летчиков везти к маршалу Жукову. Приказал к рассвету подготовить автобус, легковую машину и выехать в штаб фронта Дивизия штурмовиков находилась на крайнем правом фланге, а штаб фронта был в центре, до него часа четыре езды.

Перед отправлением я еще раз посмотрел на летчиков. Они явились все при орденах, в боевой форме, с пистолетами. Командир полка так распорядился. У меня мелькнула мысль: ведь мне приказано их арестовать, доставить в штаб, чтобы судить, а я их везу к командующему при всем параде, с оружием. Но туг же подумал, что не собираюсь отдавать их под суд. Я буду докладывать командующему фронтом, что они виновны, их наказать следует, но не судить. И решил привезти летчиков в полной боевой форме. А они в таком снаряжении еще внушительнее выглядели, один другому под стать.

Подъехали мы к дому, где находился маршал Жуков, уже часам к одиннадцати. Я пошел доложить ему и глянул из окна во двор: стоят там шестеро штурмовиков, четверо — сопровождавшие их истребители, командиры полка и дивизии — всего двенадцать человек. Как-то тяжело на душе стало. Но надо идти в приемную. Спросил у адъютанта:

— У себя ли маршал?

— Да, — ответил адъютант, — ждет вашего приезда. Значит, ему донесли, что я выехал с летчиками. Тут подошел ко мне начальник охраны и поинтересовался:

— Почему привезли офицеров с оружием?

— А как же летчикам на фронте без пистолетов? Ведь война еще не закончилась, — ответил я.

— Но ведь вы знаете, по какому поводу командующий фронтом вызвал их? — не успокаивался тот.

— Конечно, знаю.

— Значит, надо отобрать пистолеты.

— Я разоружать летчиков не буду. Если вы считаете нужным, отбирайте.

— Нет, вы дайте команду, — настаивал комендант.

Я повторил, что разоружать не буду. Они же не кисейные барышни, а боевые летчики. И идут к своему командующему.

Мне кажется, Жуков слышал этот разговор. Захожу к нему. Поздоровались.

— Садись. Докладывай, — сказал он. Я ему все подробно рассказал. Он выслушал, не мешая, изредка задавал вопросы для уточнения. Потом спросил:

— Что ты думаешь с ними делать?

— Товарищ маршал, я думаю, что их нужно строго наказать, а под суд не отдавать, пусть воюют.

— Как строго наказать?

— Пусть воюют. Пусть искупят свою вину в бою. Но не представлять их к наградам… Боевые ребята.

Он ответил, что это слабое наказание. Слабо наказать — значит поощрить безответственность.

— Это очень серьезное наказание для них, тем более что вы издадите приказ, чтобы не награждать, — не согласился я.

— А командира? — спросил Г. К. Жуков.

— И командира, который вел, так же наказать. Всех одинаково. Их ведь и сбивают всех одинаково.

— Нет, мы командиров награждаем выше, чем рядовых, с командиров и спрос больше, — сказал Жуков. — А ты как думал?

— Товарищ командующий! Такие прекрасные летчики, ведь у штурмовиков редко найдете людей, которые имеют пять — семь орденов. Они обычно погибают, а тут — у каждого по пять и более орденов, все орденом Ленина награждены. Мы им должны Героя уже присвоить, потому что у них такое количество боевых вылетов.

— Ладно, зови, — распорядился Георгий Константинович.

Я вышел и распорядился:

— Заходите!

Все зашли, стали в шеренгу: командир дивизии, командир полка, летчики-штурмовики, а дальше — истребители. Жуков посмотрел на них, как будто бы оценил сразу каждого. Я представил ему командира дивизии, командира полка, штурмана полка. Жуков спросил: