Евгений Савицкий - Я — «Дракон». Атакую!..

Теперь, когда я вспоминаю павший Берлин, его руины — картины немого гнева и возмездия, а среди них наши солдатские кухни, полные борща и каши — они дымились на всех площадях и улицах начавшего уже доживать города, — мне невольно приходит на память одно письмо. Прислал его в редакцию военной газеты спустя годы после войны старшина Шевцов. Один из тех, кому выпало жить, кто дошел до Берлина. Он писал:

«Мой путь до рейхстага был прост. До войны проживал я в Пушкино, в зверосовхозе. Родился в Рязани в двадцать третьем году 22 июня. В сорок первом 1 июля подал заявление и добровольно пошел на фронт. Попал в 17-ю Московскую дивизию ополчения в кавалерийский эскадрон разведки. Под Любанью в начале августа получил первое крещение огнем. 3 октября попал в окружение, вышел из него в Москву 29 октября и пошел обратно — на запад. Наро-Фоминск, Можайск, Темкино, Ржев. Под Орел. Опять Вязьма — там ранило 28 ноября сорок второго. Госпиталь. В апреле попал под Спас-Демьянск. Наступать стали. В августе дошел до Белоруссии. 12 октября сорок третьего участвовал в боях с первой польской дивизией под Ленино. Ранение получил. Потом — Витебск. Оттуда послали в военное училище — с марта по сентябрь. Формировка в Пушкино. Правда, дома был целый месяц! Как во сне. Потом опять фронт. На Варшаву, Первый город Германии — Арнцвальд, за ним Франкфурт-на-Одере, Шверин, Берлин. Расписался я на колонне рейхстага 1 мая в 11 часов дня и пошел дальше на Эльбу. Там выпустил последний снаряд 3 мая в 21 час. До победы шесть дней не воевал — не с кем было. Встретились с союзниками. 15 сентября 1945 года демобилизовали по ранению, их у меня пять. Потом приехал домой в Пушкино, в зверосовхоз. Работаю здесь плотником. 23 года будет на одном месте. Все хорошо. У меня жена, дочь уже работает. Пошел рядовым разведчиком, окончил войну старшиной, командиром САУ-100. Ордена Красной Звезды, Отечественной войны. Две медали „За отвагу“. За Москву, Варшаву, Берлин. За Победу».

Но, словно вспомнив что-то, старшина в конце письма добавил одну строчку: «Да, от Орловской области до Ржева на пузе все исползал. — И расписался: — Петр Шевцов».

Вот и весь сказ о войне, о пережитом. Не убавить не прибавить.

Наше время видело столько героев, что научилось уважать их не умиляясь. Ну, восемнадцатилетний парнишка добровольцем пошел на фронт. Многие уходили. Ну, попал в окружение, ползал под пулями. Умирая от ран, выжил, вернулся с того света и снова в бой. Что ж, на то война. Многие были ранены. Но вдумаемся в слова: «Расписался на колонне рейхстага 1 мая»…

Утром первого мая — на тысяча четыреста десятый — день войны — наши бойцы стояли в покоренном рейхстаге. А в Париже, Лондоне и Вашингтоне гудели колокола. Это французы, англичане и американцы служили молебны: Совинформбюро сообщило, что здание германского рейхстага взято!

Трудно сейчас сказать, кто первым поставил на нем 1рвой победный автограф. Рассказывают, что командир пулеметной роты капитан Забид Хахов в минуту затишья обратился к парторгу:

— Сегодня Первое мая. Надо бы память оставить об этом дне.

И тогда старший лейтенант Исаков предложил выбить на стене рейхстага имена штурмовавших его солдат.

Где-то на колонне расписался в тот день и Петр Шевцов. Мало кому известно имя старшины. Нет на его груди ни Золотых Звезд, ни чужеземных крестов. Но сколько героизма, самопожертвования, терпения и душевной красоты русского солдата в одной этой фразе: «Мой путь до Берлина был прост…»

Итак, война закончилась. Многих волновало тогда, какой окажется для нас мирная жизнь. Куда ехать? Кем работать? Как жить?.. Для меня такие вопросы не вставали. Лишь бы летать, лишь бы работать на благо Отечества с наибольшей отдачей сил, энергии А где? Да где прикажут!

Я еще не задумывался и не отдавал себе полностью отчета в том, какой глубокий перелом произошел во мне в результате всего, что пришлось видеть и пережить за четыре года войны. Конечно, сострадание к людям, желание жить в мире и никому не причинять зла — эти чувства владели тогда не только мною — многими. Было приятно сознавать, что уже не потребуется ждать боевых распоряжений, организовывать боевые действия корпуса, сознавать, что боевых потерь уже ни сегодня, ни завтра не будет…

24 июня 1945 года в Москве состоялся Парад Победы. В тот же день был опубликован приказ о демобилизации старших возрастов, затем ряд правительственных решений о восстановлении городов, жилищном строительстве, возрождении сельского хозяйства. Мир входил в свои права. И все-таки безоблачной ясности в нем не просматривалось. Нередко приходилось слышать такие разговоры: «Знаешь, я думаю, войны теперь не будет долго. — И тут же настороженное сомненье: — А если… если они нападут?..»