Эван Райт - Поколение убийц (Generation Kill)

Кочер опускается рядом с ним на колени и прощупывает его на предмет наличия оружия. Мужчина воет от боли. У него пулевое ранение в правую руку, а из правой ноги вырван кусок мяса размером в два дюйма. Он имеет сирийский паспорт на имя Ахмеда Шахады. Ему двадцать шесть, а в графе «адрес в Ираке» у него указана гостиница «Палестина» в Багдаде — по местным меркам, один из лучших отелей, где останавливаются иностранные журналисты и европейские сотрудники гуманитарных миссий. В кармане рубашки у него 500 сирийских фунтов, пачка обезболивающих по рецепту и въездная виза в Ирак с датой въезда — 23 марта. Он приехал всего неделю назад. В разделе иммиграционной анкеты, где указывается цель поездки в Ирак, у него от руки написано «Джихад».

Новости об иностранной принадлежности вражеских бойцов будоражат морпехов. «Мы только что сражались с настоящими террористами», — говорит Брайан. После почти двух недель в полном неведении относительно того, кто в них стреляет, морпехи наконец-то могут взглянуть врагу в лицо. Офицеры разведки из первой дивизии морской пехоты позже прикидывают, что около пятидесяти-семидесяти пяти процентов всех вражеских боевиков в центральном Ираке были иностранцами. В основном, это — молодые палестинские мужчины с сирийскими или египетскими паспортами. «Саддам предложил этим мужчинам землю, деньги и жен в обмен на то, что они приедут сюда и будут за него сражаться», — говорит офицер разведки.

Оказывается, война за будущее этой страны преимущественно ведется между двумя армиями вторженцев.

2 апреля, незадолго до полуночи, батальон достигает окраин Эль-Кута. Эль-Кут — самый крупный город в северо-центральном Ираке, и расположен в 110 милях севернее Насирии. Что еще важнее, это — штаб-квартира дивизии Республиканской гвардии. Но предполагаемая решающая схватка в Эль-Куте так и не происходит. Вскоре после достижения городских окраин, батальон получает приказ направиться в Багдад. Захват Эль-Кута никогда и не был истинной целью.

Вся эта кампания была уловкой — обходным маневром, задуманным для того, чтобы убедить иракское правительство, что основное вторжение США осуществляется через центральный Ирак. Стратегия была успешной. Иракцы оставили ключевую дивизию и другие силы в Эль-Куте и окрестностях, для того чтобы препятствовать вторжению морской пехоты, которого так и не произошло. Учитывая, сколько иракских сил было здесь сконцентрировано, Багдад оказался относительно не готовым к отражению предстоящего нападения объединенных сил Армии и морской пехоты. Генерал Джеймс Мэттис, командующий первой дивизией морской пехоты — ключевой архитектор этого обманного маневра, позже хвастается мне: «Иракцы думали, что мы пойдем напрямую через Эль-Кут — что «тупые морпехи» будут пробиваться в Багдад напролом через самую опасную территорию». И хотя план блестяще сработал, Мэттис добавляет с присущей ему скромностью: «Не такой уж я талантливый генерал. Я просто сумел дать отпор другим генералам, которые ни черта в этом не понимают».

Два дня уходит на то, чтобы достичь предместий Багдада. Наспех сооруженные нефтяные трубопроводы тянутся зигзагом вдоль ведущего в город шоссе. Они были построены Саддамом, чтобы залить в прилегающие траншеи нефть и поджечь ее. Теперь повсюду висит дым. Саддам задумывал эти пылающие нефтяные траншеи как некое подобие оборонительных сооружений, но они всего лишь вносят дополнительный вклад в общее загрязнение окружающей среды и отчаяние. У некоторых канав валяются разбухшие в двойном объеме мертвые коровы. Над взорванными зданиями клубится дым. Вдалеке грохочет артиллерия. Каждые несколько километров можно видеть разбросанные небольшими кучками человеческие тела. Это обычное жуткое зрелище страны, где идет война. На подъезде к последнему лагерю морской пехоты у самого Багдада, машина Эсперы резко виляет в сторону, чтобы не наехать на человеческую голову, которая валяется на дороге. Когда машина поворачивает, он выглядывает из окна и видит, как собака грызет тело человека. «Что может быть отвратнее этого?» — спрашивает он.

Как бы там ни было, Персон реагирует совсем иначе. Чуть поодаль от шоссе, поблескивая словно какое-то религиозное сооружение, стоит современное стеклянное здание с яркими пластиковыми вывесками спереди. Это иракский вариант 7‑Eleven. Разоренное и разбитое, это здание вселяет в Персона надежду. «Черт! — говорит он. — Здесь видно даже какие-то признаки цивилизации».