Дмитрий Ли - Журавли покидают гнезда

Тайга здесь была почти такая же, как и в Маньчжурии, только кедры и сосны выглядели более могучими, да и звери встречались почаще, особенно пятнистые косули. Лес постепенно редел, и вскоре показались озаренные солнцем поляны, на которых паслись лошади. Ориентируясь по солнцу, Ир скоро вывел товарищей на дорогу, заросшую густой пожелтевшей травой. Было видно, что по ней давно никто не ездил. Однако Ир не сворачивал с дороги и шел уверенно, зная, что эта забытая колея приведет их к поселению. Они шли осторожно, озираясь по сторонам, опасаясь нарваться на банды, давно уже рыскавшие по здешним местам. Вдруг дорогу пересекла свежая тропинка. Ир, не задумываясь, свернул на нее, и вскоре, обогнув поредевшую березовую рощу, они увидели на склоне холма кладбище, а внизу, между стволами сосен, почерневшие от времени русские избы.

Еще в декабре семнадцатого года правительства США, Англии, Франции и Японии вошли в сговор против молодой Советской России. Победа революции в такой огромной стране пугала их. Особенно был встревожен генерал-губернатор Кореи Тераути. Опередив своих западных партнеров, японские крейсеры «Иваши» и «Асахи» уже зимой восемнадцатого года пришвартовались во Владивостоке. А в ночь с четвертого на пятое апреля в городе был высажен десант. Подручный японской армии генерал Семенов захватил в начале апреля всю южную часть Забайкалья. В это же время, при поддержке японских вооруженных сил, в южном Приморье выступили атаман Уссурийского казачьего войска Калмыков и подполковник белой армии Орлов.

В Приморье наступили тяжелые дни. Повсеместно формировались красногвардейские отряды. Уходили на запад поезда с ценным грузом. Эвакуировались люди. Дороги были забиты повозками беженцев.

В те дни и встретились Синдо Ким с братьями Мартыновыми, Петром и Егором, на одной из станций неподалеку от реки Уссури. Это были ее родные места. Синдо, как и Мартыновы, была направлена сюда краевой большевистской организацией в качестве уполномоченной по мобилизации местного населения на борьбу против интервентов. Добровольцев небольшими партиями переправляли к Иману, где формировались крупные красногвардейские отряды.

Штаб размещался на прилегающем к станции хуторе в большом бревенчатом доме, стоящем на возвышении поодаль от других изб. Строение это когда-то принадлежало богачу Свиридову, сбежавшему после революции в Китай. Плотный и высокий плетень, тяжелые ворота, широкие окна с резными наличниками и массивными ставнями, амбар с длинным поперечным железным засовом и, наконец, колодец глубиной в пять метров — все говорило о хваткой домовитости бывшего хозяина. К этому дому и привел своих товарищей Ир.

Отправив людей в барак, он вбежал в штаб. В прихожей, обставленной разными шкафами, рядом с буржуйкой сидел за столиком знакомый ему комендант Перфильев.

Он был настолько увлечен печатаньем, что не заметил подошедшего.

— Здравствуйте, Василий, — тихо поздоровался Ир.

Комендант кивнул, не оборачиваясь.

— Мартынов у себя?

Он что-то промычал, покачав отрицательно головой.

— А Синдо? Ее тоже нет?

Перфильев снова, но уже с раздражением тряхнул головой, продолжая отыскивать нужную клавишу, и, не найдя ее, поднял сердитые глаза на вошедшего. Он тут же вскочил и вытянулся.

— Не обессудьте, товарищ… — протянул он, сильно окая. — Велено спешно отстучать текст, а люд разный наведывается, мешают. А комиссара нету. По делам отбыли.

— Это вы про кого? О каком комиссаре речь? — спросил Ир.

— Об нашем, конечно, — ответил Перфильев. — Неужто… Ах да, простите, то назначение произошло в ваше отсутствие.

— Вот как! — удивился Ир. — А комиссарить есть над кем? Отряд собрали?

— Получено указание из Владивостока. Велено неотлагательно сформировать отряд из местного населения. Теперь, ежели будет какое пополнение, на Иман больше не отсылать. Потому и комиссар наш к седлу привязан, все по заимкам ближним и дальним да по деревням разным ездит, народ собирает.

— Понимаю, — кивнул Ир. — Ну и как — идет народ?

— Кабы не отправили на Иман — штыков у нас было бы уже более ста, — ответил Перфильев. — А пока не густо.

— А командиром, стало быть, Мартынов назначен?

— Как есть — они, — снова вытянулся комендант.

— Садись, садись, Василий. — Ир положил свою руку на его плечо, — я тоже посижу. Устал смертельно.

Однако Ир не сел, отошел к окну и широко распахнул створки. Мысли были не из веселых: в Корее он установил связь с местными революционерами, передал им марксистскую литературу и листовки с призывом активизировать национально-освободительное движение в союзе с Россией. Но ведь это — капля в море…