Петр Волкодаев - Чей мальчишка?

Перевалило за полдень, а деда Якуба все не было. Кастусь встревожился. Не попал ли в беду старикашка? Гулко ударило сердце под гимнастеркой, когда из переулка выскочил грузовик с черношинельниками. Значит, влип болтливый Якуб. Разведчику на миг показалось, что в кузове из-за спины солдата торчит лисий треух. Везут Якуба сюда. Уходить… Дверь на замке. Через чердачный лаз выбираться — поздно. Отстегнул от пояса обе гранаты, положил перед собой на лавке. Встал с автоматом за простенок. Ждет. Грузовик катится вдоль плетня. Ближе… Ближе… Сейчас он остановится у ворот. Кастусь берет в руку гранату. Вот он!.. Уже возле палисадника. Разведчик поднял руку с гранатой над головой. Сейчас… Пускай кабина поравняется с окошком. Но что это? Рука с гранатой замерла в крутом взмахе. Грузовик прошмыгнул мимо двора к повороту за крайнюю изгородь. Там — дорога на Друть, к мосту. Солдаты стоят в кузове, надвинув на уши пилотки. За плечами маячат ранцы, обшитые рыжей телячьей кожей.

Кастусь сел на лавку, смахнул со лба ладонью горячую испарину. Однако тревога не улеглась. Старик пропал…

… Вернулся он угрюмый и неразговорчивый. Шваркнул старые голенища под лавку, достал кисет с самосадом. После двух глубоких затяжек, когда угомонился кашель, рассказал Кастусю все, что узнал в городе. Горькие вести принес Якуб разведчику. Сапожника схватили гестаповцы. На прошлой неделе. С ним заодно еще пять человек арестовано…

Старик издали заметил, что в сапожной мастерской выбиты окна, а одно даже высажено вместе с рамой. Свернул на базарную площадь и затерялся в людской толчее. Все искал надежного человека, у кого можно было бы без опаски выпытать про сапожника. Встречались знакомые старику на базаре, но он боялся подойти к ним с расспросами. Приподнимал над лысой макушкой треух в знак приветствия и проталкивался дальше сквозь людское скопище. Так он кружил по базару до тех пор, пока полицаи не стали разгонять людей. Возвращаясь домой, старик забрел на больничную улицу к бочару Федоту — бывшему дружку по рыбацким делам. Он-то и рассказал Якубу, что случилось с сапожником.

Выслушав старика, Кастусь задумался. Ненароком ожил в памяти рыжеусый сержант-десантник. Разговор с ним в штабной землянке. Фронтовой разведчик в минуту откровения признался, что самое опасное для него в разведке — неожиданность. Она подстерегает на каждом шагу. Самообладание и смекалка — вот что спасает тогда. Тут уж не теряйся, если столкнулся с неожиданной опасностью. Атакуй ее своим внезапным решением. Сразу же, без проволочки, ошеломи новым выходом. Настигла опасность — не бегай. Ноги не спасут. Иди прямо на нее. Она как дворняжка. Покажи ей спину — догонит и укусит…

Кастусь усмехнулся: «Вот тебе и дворняжка…» Для себя лично он пока не чувствовал здесь опасности. А вот насчет глубокой разведки в гарнизоне — дело срывается. Самому начать ходить по гарнизону и собирать сведения — поймают сразу. Прав Орлов: в Дручанске его знает в лицо каждый третий житель. Но и возвращаться в лес, не выполнив задания, Кастусь не мог, не имел права.

Дед Якуб догадался, какие мысли терзали душу партизанского разведчика. Подсел к нему ближе.

— Сказывай, что надо сделать. Помогу…

— Обмозгуем, — тихо произнес Кастусь. — Я вздремну часок. Двое суток не спал…

Ночью Кастусь подсел к старику на кровать. Спросил:

— Райисполкомовская машинистка все там живет? Возле пожарного депо?

— Анюта? Зачем она тебе?

— Хочу с нею покалякать.

Дед Якуб замахал руками:

— Даже не думай! Она в комендатуре работает. С Мейером якшается…

У Кастуся в глазах хитрая усмешка:

— Это нам на руку.

— Выдаст, — продолжал стращать разведчика старик.

— Не бойся.

Кораблева почувствовала на себе чей-то упорный взгляд. Оглянулась. Следом за ней, постукивая клюшкой по дощатому тротуару, ковылял сгорбленный старик с черной окладистой бородой. Откуда он взялся? Когда вышла из комендатуры, на площади никого не было. Видно, из проулка вышел на улицу.

Анну раздражали чужие шаги за спиной. Она торопко зацокала каблучками. Но шаги чернобородого не отстают. Шаркают сзади по-прежнему.

Остановилась. Будто застежку на туфельке поправляет. Ждет, когда старик проковыляет мимо.

— Жмет обувка, фрау Кораблева? — В голосе незнакомого старика явная насмешка. — Ведите меня к себе домой. Не нервничайте. Ради бога, сделайте веселый вид. Родственник к вам забрел. Ну, дядюшка, что ли, который жил до войны в Орше. Встреча вас обрадовала… Так ведь?