Виталий Мелентьев - Варшавка

И в этой сущности, в ярком свете военного прозрения проснулся невидимый, неощущаемый, но властный командир, который как бы стал руководить Басиным. Он видел дальше и четче, чем кто-либо иной. Все, чему он учился в прошлых боях, на курсах, о чем думал в одинокие земляночные часы, что рождалось в спорах и все, что вычитывалось в газетах, которые в те дни порой заменяли уставы, — все стремительно перерабатывалось в его сознании.

— Чудинов! — орал он в трубку. — Чудинов! Двумя взводами атакуй во фланг! Расширяй прорыв! Иначе попадем в огневой мешок. А главное, выводи людей из первой траншеи.

Сейчас он нам даст жару!

И молодой, горячий Чудинов понимал комбата. Он бросил два взвода во фланг оживающему противнику, — а третий взвод — вперед, ко вторым траншеям, на которые уже пал занавес праха и дыма. Между седьмой и восьмой ротой образовался разрыв, и командиру восьмой роты ничего не оставалось, как растянуть свой левофланговый взвод, который потянулся за чудиновцами и потянул за собой всю роту.

Они уже вскакивали во вторую траншею, когда предсказания комбата сбылись: противник стал бить по своим первым траншеям. Огонь был еще неточен, еще разрознен, но зато положение у соседей облегчилось — немцы уже поняли, где им грозит наибольшее зло — удар с тыла, — и перенацелили огонь на угрожавший участок — против батальона Басина.

Этим, как казалось всем, просчетом противника, а на самом деле как бы организованным Басиным, нужным для наступающих маневром воспользовались остальные. Взводы вываливались из траншей и под огнем, теряя людей, все ж таки прорывались к проволочным заграждениям противника, завязывая скоротечные огневые дуэли и даже гранатные перебросы. Кое-где удалось прорваться к самым траншеям, но опытный противник немедленно отвечал контратаками. Только пятая и шестая роты успели воспользоваться фланговым ударом взводов Чудинова и ворваться в первые траншеи.

Когда командир второго батальона с гордостью, как о своем великом достижении, доложил об этом командиру полка, которому уже надоели звонки из штаба дивизии (а этот штаб наверняка теребил штаб армии и, вероятно, сам командующий), подполковник позвонил «вверх» и доложил:

— Третий батальон Басина прорвал оборону противника и выходит к Варшавке.

Остальные батальоны подтягиваются.

Подполковник был достаточно опытным военным, чтобы не знать: резервы должны быть всегда — и для противника и для начальства. Поэтому он и умолчал о частичном успехе второго батальона. Бой только начинался…

Комдиву немедленно доложили об этом успехе, и фамилия Басина опять побежала по проводам, снова связанная с успехом. Комдив вызвал офицера из оперативного отделения и приказал:

— Давайте к этому… Басину и разберитесь с обстановкой на месте.

Капитан Басин в это время думал о том, что раз определился успех в определенном месте, противник именно сюда и направит главные свои усилия. Длительными эти усилия быть не могут — боевые порядки немцев растянуты, резервов мало, и пока командир немецкого полка выпросит их у командира дивизии, а тот у вышестоящего штаба — пройдет время. Пока что командир немецкого полка может маневрировать только своими силами — вот он и перенес огонь артиллерии, оставив без поддержки атакуемую пехоту.

В этих условиях самым важным стало выскочить на Вар шавку, то есть выполнить боевую задачу, приказ. В бою, по проверенным законам всех армий, атакующий должен обладать троекратным превосходством над обороняющимся. Значит, Басину жизненно важно было как можно скорее перейти из положения атакующего в положение обороняющегося — закрепиться. Но для этого требовался бросок. Решающий, самый важный в данную минуту бросок.

Басину повезло. Связисты восстановили порванную артиллерией линию, и Мкрытчан доложил:

— Капитан! В немецком тылу работают два наших разведчика из группы прикрытия — захватили пулемет и орудуют.

— Арсен! — впервые по имени назвал Мкрытчана Басин. — Дорогой! Там в тылу и наши снайперы шуруют. Передай по цепи: в тылу у немцев — наши. Они поддержат атаку.

— Товарищ капитан! Капитан Кривоножко уже передает.

— А он зачем впереди? — возмутился Басин. — Я ж ему приказал: обеспечь тылы, — но сейчас же оборвал себя:

— Ладно! Разберемся! Главное — вперед, Арсен! Вперед! Сам понимаешь, решающее!

Он сам сообщил о своих в немецком тылу Чудинову, и тот, уже уступив рубежи выдвинувшимся пятой и шестой ротам, приказал передать известие по цепи.