Сергей Михеенков - Прорыв начать на рассвете

– Да, по прусскому. Не спорю. Образец-то был неплох. Образец – это схема. Мёртвая рациональная конструкция. А вот жизнь в эту схему вдохнули живые люди, любящие свою Родину, – русский солдат и русский офицер.

– И теперь мы гоним эту армию на всех фронтах. Миллионы пленных. Миллионы убитых.

Радовский поморщился и сказал:

– Эта война будет тяжёлой.

– Она уже тяжёлая. Если вспомнить то, что произошло в декабре… Никто ни в генштабе, ни здесь, на передовой, не может поручиться, что подобное не может повториться где-либо ещё. Или здесь же, в центре Восточного фронта. Удерживал ведь здесь генерал Ефремов опасный для нас глубокий плацдарм. До последней возможности. К счастью для нас, возможности эти иссякли. Но вернёмся к нашему разговору: в чём же суть?..

Утром, когда они проспались, Ивар повторил приказ: их группе предстояло выполнить заключительную часть операции по ликвидации кочующего «котла» 33-й русской армии – уничтожить охрану и взять в плен командующего, генерала Ефремова, а также высших офицеров его штаба. Ивар достал из полевой сумки вчетверо сложенный листок, протянул Радовскому. Тот развернул его и прочитал по-русски отпечатанный на машинке список, в котором значились: командующий артиллерией 33-й армии генерал-майор Офросимов, начальник связи полковник Ушаков, начальник отдела по укомплектованию полковник Самсонов, начальник разведки армии подполковник Гладченко, заместитель начальника авиации полковник Гончаров-Малах, начальник политотдела армии полковой комиссар Владимиров, командиры дивизий полковники Кучинёв, Якимов, Миронов.

– Задача не из лёгких.

– На войне все задачи трудны. В той или иной степени. У вас, Старшина, для успешного выполнения этой задачи есть всё необходимое, – чётко отчеканивал по-немецки каждое слово Ивар. – Люди, оружие, прекрасная агентура. Но тем не менее это половина успеха. Необходимы еще воля, талант организатора и, наконец, везение. Постарайтесь всё это связать воедино.

– Постараюсь, господин Ивар.

– Да, это в ваших интересах, Старшина.

Ивар умолчал о том, что в успехе намеченной операции заинтересованы на самом верху. Шеф абвера адмирал Канарис, который, по словам Гитлера, был повинен в том, что германская разведка, по сути дела, провалила дела во время битвы за Москву, что она вовремя не обнаружила передислокацию войск противника из тыловых районов в районы боевых действий, нуждался в срочной реабилитации. Гнев главнокомандующего могли погасить только донесения о явных успехах на том же участке Восточного фронта, а именно – на московском направлении. Успехи, которые сводили бы на нет успехи русских, достигнутые ими во время декабрьско-январского контрудара. Гитлеру нужно было доставить живыми командующих окружённых группировок – генералов Белова и Ефремова. Чтобы доложить, что русские остановлены, и при этом предъявить неопровержимые доказательства, которые затем можно продемонстрировать всей Германии и её союзникам. Посредством кинохроники или иными способами. Вот для чего весной 1942 года под Вязьму срочно прибыл руководитель отдела «Иностранные армии Востока» подполковник Рейнхард Гелен.

Но советские генералы германскому Генеральному штабу сухопутных войск нужны были живыми и здоровыми и для другой цели, более важной. Ещё зимой, во время московских боёв, для многих в высших кругах германского командования стало очевидным, что усилия солдат, значит и принесённые ими жертвы, могут оказаться напрасными, если в самое ближайшее время не будет найдено правильное решение политических, экономических и человеческих проблем для оккупационной зоны с её населением в пятьдесят-семьдесят миллионов человек. Ивар то предостерегал Радовского от «опасных мыслей», то вдруг довольно недвусмысленно намекал на реальную возможность создания русских формирований с далеко идущими последствиями для судьбы всего восточного похода.

– Русской армии, если ей суждено будет появиться в составе вермахта, нужен твёрдый командующий. Пусть даже не политик, а на первых порах хотя бы авторитетный, честный человек.

– Генерал Ефремов? Нет, он предан Сталину. Он из его гвардии. Убеждённый большевик.

– Не думаю. Был арестован. Пережил нелёгкие дни. До сих пор, видимо, живёт с оглядкой. Ваше дело, Старшина, взять его живым и доставить на ближайший пост наших войск. А дальше…

В тот же день Радовский с небольшой группой на двух санях отправился в лес. Там, в избушке лесника, его уже ждал Профессор. Первое задание его резидент выполнил блестяще. В руках у немцев оказалась исчерпывающая информация о состоянии тылов окружённой армии и, в частности, госпиталей: количество раненых и больных, интенсивность поступления раненых и больных в санбаты и лазареты. Это помогло в подготовке текста ультиматума. Ультиматум писали умники из пропагандистской роты. Немцы тоже поучаствовали. Но в основу послания на имя командующего окружённой армии лёг всё же отчёт Радовского, подготовленный им в тот же день.