Сергей Бортников - Путь командарма (сборник)

Перед диверсионными отрядами ставилась задача: вывести из строя ряд промышленных предприятий Урала, взорвать пути Транссибирской магистрали и таким образом лишить фронт стратегической базы.

При подготовке акции учитывались глубокие знания Бессонова о дислокации и системе охраны лагерей ГУЛАГа, которые он приобрел во время своей службы в НКВД.

Отряд должен был захватывать лагеря, освобождать и вооружать заключенных и, двигаясь в южном направлении, постоянно расширять свой район действия.

Однако набрать в десант удалось лишь 300 «спартанцев».

Именно за провал этой «грандиозной» операции в июне 1943-го Бессонова арестовали и поместили в концлагерь «Заксенхаузен», в особый блок «А» для привилегированных заключенных со свободным режимом содержания. Там он и находился до апреля 1945 года, когда его освободили и… сразу же приговорили к расстрелу.

Генерал-майор Александр Ефимович Будыхо, командир 171-й стрелковой дивизии, будучи дважды раненным, передал командование начальнику штаба, а сам с двумя бойцами и младшим лейтенантом попытался выйти из окружения.

22 октября 1941 года их задержал в Белгороде немецкий патруль.

После кратковременного пребывания в Полтавском и Владимир-Волынском лагерях в апреле 1942-го генерала доставили в «Хаммельбург». А уже в июне он принял предложение Бессонова вступить в «Политический центр борьбы с большевизмом».

С февраля по конец апреля 1943 года Будыхо исполнял обязанности начальника контрразведки, выявляя по долгу службы лиц, сохранивших верность Советскому государству. После расформирования организации он написал заявление о вступлении в РОА и был утвержден в звании «генерал-майор», после чего принял присягу и убыл в отдел формирования «восточных частей» при штабе 16-й армии в Ленинградской области.

Однако, как и в случае с Бессоновым, – увы! – случилось непредвиденное.

10 октября два «русских» батальона перебили своих хозяев – немцев – и ушли к партизанам.

Будыхо бежал, но вскоре был пойман народными мстителями и передан в СМЕРШ.

19 апреля 1950 года его проговорили к расстрелу.

Генерал-майор Андрей Зиновьевич Наумов, командир 13-й стрелковой дивизии, был арестован немцами 18 октября 1941 года на гражданской квартире и доставлен в минскую тюрьму. Через два месяца его направили в лагерь для военнопленных. Там-то он и выявил желание работать против СССР.

В апреле 1942 года Наумова сначала перевели в лагерь в Литву, а затем – в «Хаммельбург», где Андрей Зиновьевич лично осуществлял вербовку военнопленных в «восточные» батальоны.

А 24 сентября генерал подал коменданту лагеря заявление: «Доношу, что среди русских военнопленных ведется сильная советская агитация против тех людей, которые с оружием в руках хотят помогать немецкому командованию в деле освобождения нашей родины от большевистского ига.

Эта агитация исходит главным образом от лиц, принадлежащих к генералам и со стороны русской комендатуры.

Последняя стремится всеми средствами дискредитировать тех военнопленных, которые поступают на службу к немцам в качестве добровольцев, употребляя по отношению к ним слова: “Эти добровольцы всего-навсего продажные души”.

Тех, которые работают в историческом кабинете, также игнорируют и оскорбляют такими словами, как: “Вы продались за чечевичную похлебку”.

При таком положении дел русская комендатура вместо оказания помощи этим людям в поднятии производительности труда совершает обратное. Она находится под влиянием генералов и всячески старается препятствовать работе.

Активное участие в этой агитации принимают генералы Шепетов, Тхор, Тонконогов, полковник Продимов, подполковник Новодаров…».

После этого в живых остался только Тонконогов…

Одинцово – Москва.

Лето 1945 года

Кормили в Одинцово как на убой. Хотя… Почему «как»? Никто не знал, что будет с ним завтра и наступит ли это завтра вообще. Так что – жрите, граждане проверяемые, пока дают! Это вам не лагерная баланда.

Как-никак более килограмма белого хлеба и девять кусков сахара в сутки. На завтрак: блин или рисовая каша или яйцо. В обед: суп или борщ, кусок жареного мяса с гарниром и компот. Ужин: каша или пюре картофельное с куском селедки.

Советские люди сами не доедают, в некоторых районах – с голода пухнут, а вам, генеральским рожам, – нате, пожалуйста! Белый хлеб, сахар…

Во время допросов Потапова не покидало ощущение, что такая обжираловка когда-нибудь выйдет ему боком. Но он держался, на вопросы отвечал прямо, не хитрил, не юлил и, как всегда, не старался обелить себя. Может, поэтому и не попал в расстрельный список?