Николай Дмитриев - Майор из Варшавы

– Зачем?

– Для пана Брониславского у меня другое письмо.

– Так…. – поручик пристально посмотрел на Тихого. – Значит, я его должен передать?

– Видите ли, это нежелательно… – Посланец говорил совершенно естественно. – На совещании возникли кое-какие сомнения, и мне поручено все уточнить лично.

– Ну что ж… – Вукс пожал плечами. – Раз пан майор приказывает, нам остается выполнять. Но у меня одно условие: мы пойдем вдвоем.

– Согласен. – Тихий широко улыбнулся. – Когда?

– Сейчас.

– Сейчас?.. – Тихий явно колебался. – А как же?..

– Ваши люди, – твердо сказал Вукс, – должны вернуться и ждать.

– А идти надо далеко? – заколебался Тихий.

– По здешним масштабам, рядом. Мы обернемся часа за четыре.

– Ну, если так… – Тихий поправил ремень автомата. – Я готов.

Поглядев на остающихся автоматчиков, Вукс крякнул, демонстративно засунул пистолет в кобуру и, повернувшись, решительно зашагал по болоту…

Поручик шел легко, как бы совсем не чувствуя усталости, и можно было подумать, что это не он почти час месил сапогами болото. Однако, когда остров, поросший хилыми деревьями, остался далеко позади, поведение Вукса странным образом изменилось. Теперь он то медленно шел прямо, то сворачивал чуть в сторону, руководствуясь какими-то своими, известными только ему, соображениями.

Тихий, все время неотступно державшийся позади Вукса, принимал его маневры как должное и упрямо шел за ним след в след, не отвлекая поручика болтовней и не задавая лишних вопросов. Так они и двигались, пока не вышли к небольшой группке кривоватых деревьев, чудом исхитрившихся вырасти возле большого окна.

Остановившись здесь, Вукс прислонился к одному из стволов, попробовал счистить налипшую на сапоги грязь и, убедившись в бесполезности усилий, сказал:

– Отдохнем немного…

Не возражая, Тихий сразу устроился на каком-то обломке и, повесив на ветку мешавший ему автомат, спросил:

– Далеко еще?

– Не очень, – лениво отозвался Вукс и, оставив дерево, подошел к самому краю залитого водой окна.

Тихий тоже оставил свою корягу и стал рядом с поручиком.

– А дорога как?

– А-а-а… – Вукс махнул рукой. – Сплошь болото…

Он отступил на шаг и вдруг, ухватив Тихого сзади за одежду, изо всей силы швырнул его прямо в пузырящуюся рядом трясину. Не успев даже охнуть, Тихий шлепнулся в грязь, рванулся обратно и, пока инстинктивно поворачивался лицом к Вуксу, увяз сразу почти по пояс. Бессильно барахтаясь и от этого погружаясь еще быстрее, Тихий перехватил взгляд невозмутимо наблюдавшего за ним Вукса и крикнул:

– Не доверяешь, сволочь, да?!

– Нет, – Вукс отрицательно покачал головой.

– Ну, на!.. На, смотри! – истерически завопил Тихий и, выхватив из внутреннего кармана второе письмо, швырнул его Вуксу.

Поручик ловко подхватил чуть не упавший в воду конверт, сломал подгнившее деревцо, заботливо оборвал густые ветки вершинки и подтолкнул получившийся дрючок Тихому.

– Держись, а то потонешь раньше времени…

Теперь, заполучив оба письма, Вукс разорвал конверты и одну за другой прочитал вложенные туда записки. Потом поднял голову и, не скрывая издевки, спросил:

– Так, значит, сам майор передал тебе письма?

– Сам!.. Слово чести, сам! Я же джентльмен! – несмотря ни на что, Тихий изображал обиженного. – Ты что, почерк майора не узнаешь?

– Узнаю… – Вукс вложил письма в конверты и спрятал в карман. – Ну ты, джентльмен с Крахмальной, слушай меня очень внимательно… Видишь ли, если человек пишет сам, он пишет, что хочет, если нет, то что велят. Короче, на письме должен был быть особый знак, а его нет, ты понял? А чтоб внести полную ясность, добавлю: инженер Брониславский, к твоему сведению, погиб еще в 39-м. Так что, пан Тихий, или как тебя там, влип ты здесь окончательно…

Вукс щелкнул пальцами и, словно нехотя расстегнув кобуру, стал нарочито медленно поднимать пистолет. И тут Тихий не выдержал.

– А-а-а, быдло!.. Пся крев!.. Собака!.. – бессильно выкрикивал он и в порыве ярости начал бросаться из стороны в сторону, стараясь вырваться из засасывающей его грязи.

Внезапно гнилой дрючок переломился, и Тихий провалился почти по грудь. В следующий момент он выхватил из-под плеча «вальтер», и Вукс инстинктивно, не осознав до конца, что делает, какой-то секундой раньше нажал спуск.

Выстрел на болоте прозвучал коротко и неожиданно сухо. Уже много позже, когда окно, оставив на поверхности только обломки палки и сброшенную конфедератку, перестало даже пузыриться, Вукс, неподвижно сидевший на коряге и тупо смотревший перед собой, услышал сначала торопливое чавканье приближающихся шагов, а затем встревоженный оклик.