Людвиг Ренн - Война

Слышно было, как подъехала походная кухня. Мы пошагали туда. Там стоял ротный фельдфебель и вынимал бумаги из полевой сумки.

— Где господин лейтенант? — спросил он.

Я поглядел вокруг.

Пришел коневод с лошадью командира роты.

— Я доставил спальный мешок и одеяло. Куда положить?

— Обычно господин лейтенант всегда присутствует при раздаче пищи, — сказал Эрнст.

Мне стало как-то очень тревожно. Я побежал к риге. Там никого не было. Впрочем, нет, кто-то притулился в углу в темноте.

— Господин лейтенант? — тихо позвал я.

— Да? Что случилось?

— Может, принести господину лейтенанту поесть?

— Да, я что-то не могу ходить. Голова кружится.

Я побежал к походной кухне.

— Отнеси вещи господину лейтенанту в ригу, — сказал я коневоду.

Эрнст вопросительно поглядел на меня.

Я побежал туда с алюминиевой тарелкой, еще горячей, и наклонился над ним. Он немного поел. Ротный фельдфебель зажег свечу и подал кружку красного вина. Фабиана явно била лихорадка.

Я пошел к походной кухне, поискать там Вейса.

— Эй, — сказал я, — где наш батальонный врач?

— Не знаю. — Он растерянно посмотрел на меня.

Я задумался. Ночью, да еще в лесу, разве найдешь кого.

Я вернулся в ригу. Фельдфебель положил возле Фабиана бумаги на подпись. Потом Эрнст укрыл его.

— Благодарю вас, — сказал Фабиан; он лежал очень тихо.

Все старались не шуметь. Я тоже лег. Что же теперь будет с нами?

По риге гулял влажный ночной ветер. Как это небось опасно при такой лихорадке! Мне стало страшно. Я вдруг тоже почувствовал себя больным. Совсем не так представлял я себе войну. Вот ведь что страшно — страшно, что теряешь людей, когда они становятся такими близкими друг другу. Их всех у тебя отнимут.

Лейтенант уже спал.

— Господин лейтенант! — Еще только начинало светать. — Роте надлежит занять вон тот участок леса и окопаться.

Мы продвинулись на несколько сот метров вперед по спускавшейся полого вниз местности с перелесками.

Я начал рыть саперной лопаткой. Под верхним каменистым слоем оказался очень твердый, темный слой грунта. У нас на наше отделение была всего одна кирка — ею орудовал кто-то слева от меня. Лезвием лопаты я пытался углубиться в мою яму. Через несколько минут пот уже лил с меня градом. Тем временем совсем рассвело, и солнце позолотило могучую крону дуба, возносившуюся над лесом.

Твердый глинистый слой оказался тонким; под ним был желтый песок, и вскоре моя щель стала достаточно глубокой, чтобы из нее можно было кое-как — полулежа или с колена — стрелять.

Фабиан со своими ординарцами и Вейсом залег за елью позади нас.

Впереди прогремел ружейный выстрел!

Я поглядел по сторонам, но ничего не увидел. Рытье окопов прекратилось. Все замерло.

Снова выстрел!

На расстоянии примерно двухсот пятидесяти метров от нас в нашу сторону вдавался клином лесной массив. Влево от него деревья отступали вглубь и там вплотную смыкались с нашей линией, левое крыло которой было укрыто за небольшим возвышением.

Слева снова раздались ружейные выстрелы.

Трррр! — застрочил наш пулемет.

Я находился со своей группой на правом крыле. Поглядел вправо. Рядом со мной лежал Цише, за ним — Леман, а несколько поодаль, за кучей камней, — Гартман. И он, казалось, спал.

Я побежал туда.

Шшш! — зашипел Гартман, не шелохнувшись.

Я залег рядом с ним.

— Знаешь, — зашептал он, — внизу, там, в углу, возле леса что-то движется.

— В каком углу — справа или слева?

— Слева.

— Понимаешь, мы ни в коем случае не должны дать французам перебежать из своего леса в наш. От их края леса до нашего всего двадцать шагов. В этом промежутке нам и надо их снимать. Если их побежит сразу много, ты бери правых, я возьму левых.

Гартман кивнул.

— Видишь? — шепчет он и целится.

В левом углу леса что-то зашевелилось. Вдруг оттуда крупным шагом кто-то побежал вправо.

— Осторожней! — предупредил Гартман.

Кажется, это лейтенант фон Бём. За ним еще один, потом третий. Раздался выстрел. Все исчезли за правой кромкой леса.

И тотчас слева один за другим раздались два выстрела.

— Огонь! — орет Эрнст.

— Держи только свой край! — кричу я Гартману в ухо.

Слева, из-за косой кромки леса, вышли два француза. Один упал, другой побежал назад.

Из лесного клина начинают перебегать вправо. Французы накапливаются вдоль нашей линии. Прицеливаюсь в того, что ближе. Трещат выстрелы.

Спускаю курок. Он падает. Заряжаю.

Стреляет Гартман.