Павел Мусьяков - Подвиг тридцатой батареи

— Никакой механизации. Пушку заряди, наведи, сделай выстрел, и все вручную…

Комендоры привыкли к механизированной стрельбе, где подача снарядов и зарядов механизирована, где электромоторы наводят ствол на цель и выстрел производится нажатием педали. Здесь же выстрел производили с помощью веревочки, называемой «клевант».

Когда первая пушка была готова, ее для пробной стрельбы установили на позиции.

Из-под массива высыпали все, кто только был свободен от вахты. Комендоры и старшины башен дотошно осматривали «стволиковую» пушку, но бойцы электромеханической боевой части оттесняли их, приговаривая:

— Нечего раньше времени крутить. Вот обстреляем пушку и, если все будет хорошо, сдадим вам. А тогда крутите сколько угодно.

Цель была установлена в балке левее совхоза. Расстояние — два километра. Андриенко навел пушку на цель и доложил о готовности к выстрелу. Воцарилась мертвая тишина, все взоры устремились на цель. Подали команду «Огонь!» И пушка грохнула. В районе цели поднялся столб рыжеватой пыли и дыма. Побежали туда — все в порядке. Поражение с одного выстрела…

Возвратились к пушке. Сияющий Андриенко, подкрутив свой черный ус, передал пушку своему другу Окуневу.

— Сдаю в полной боевой готовности, — сказал он, — стреляй, Василий, из нее без промаха.

Окунев поблагодарил старшего инженер-механика, обнял его по-братски:

— С нас, Ваня, приходится, за нами не пропадет. А пока — тащите ее, ребята, на огневую позицию в район командного поста.

Дюжие комендоры подхватили пушку-самоделку, зарядный ящик и лихо потащили на холм.

Возвращались под бетон все вместе. Окунев сказал:

— Делай, Ваня, скорее три других, опыт у тебя уже есть, а пушечки, по всему видать, потребуются очень скоро.

Андриенко и его бойцы очень быстро переоборудовали пушки: крепко прикрепили их к лафетам, добились того, что пушки точно наводились, на цель. Из них можно было успешно стрелять на расстояние до трех — четырех километров. А большего и ожидать было нельзя. Но для дотов их приспособить все же не удалось. Да, кроме того, пушки были важнее как маневрирующие огневые средства, а не как стационарные.

Так вошла в строй батарея в батарее. Ее ласково называли «малюткой», «малой тридцаткой», а каждую пушку — «стволиком». Когда Окунев распоряжался размещением огневых средств, то обычно говорил:

— Перекиньте сюда два «станкача», три «дегтяря» и «стволик».

Командиром «малютки» назначили главного старшину Яровенко. Это был строгий и умелый младший командир, активный коммунист. Окунев взялся подготовить расчеты «малютки». Это была далеко не легкая задача. Люди на «малютку» пришли разные, многие из них никогда не стреляли. Тут были связисты, дальномерщики, сигнальщики. К тому же стрельба из «стволиков» весьма существенно отличалась от стрельбы из орудий главного калибра. Там комендоры находились под защитой толстой брони или бетона, а расчеты «стволиков» должны были стрелять главным образом с открытых позиций, на виду у противника. Надо было подготовить каждого бойца этой подвижной батареи к трудностям, приучить стрелять при активном противодействии противника. Окунев, Соловьев, Яровенко провели большую воспитательную работу с бойцами «малютки», прежде чем выпустить их в бой. И эта работа не пропала даром.

Расположив «малютку» на самой высокой части холма, Александер мог ее огнем простреливать почти всю видимую часть Бельбекской долины и противоположный бугор. А это имело большое значение для обороны Тридцатой батареи. Особенно понадобилась «малютка» во время второго штурма и после него, когда линия фронта пролегла в полутора километрах от батареи по правому берегу реки Бельбек.

Подвижная батарея хорошо помогала армейцам. Бои на огневой позиции батареи возникали не часто, и «стволикам» долгое время было бы нечего делать, если бы не просьбы армейцев.

Огонь «малютки» требовался при разных обстоятельствах. Вот армейцы обнаружили на немецкой стороне движение транспорта, надо «огоньку». Яровенко уточняет координаты и дает несколько залпов. Движение прекращается. Но немцы не остаются в долгу и долбят по «малютке» тяжелыми снарядами. Нередко случалось, что в ответ на десять — двенадцать снарядов «малютки» на батарею сыпалось до сотни фашистских снарядов. Были, разумеется, потери, пушки-самоделки выходили из строя, но, попав в руки старшин электромеханической боевой части, быстро оживали и снова вступали в строй.